Порнорассказы на тему мать-сын ⇐ Истории про инцест

[RTX 3060]

Визит сына

вот бы мне так

Отправлено спустя 6 минут 5 секунд:

мама и брат

хорошая мама

[ParapaR]

Моя мама и брат

Скомканный какой то рассказ, но идея хороша

[aleks.vremenev]

Сидел в интернете, дрочил. Уже ночь на дворе, мама спит, папа уехал в ночную смену. Общался в интим чате. Когда сильно возбудился, начал обсуждать и маму с незнакомцами. Один из них уговорил меня сходить в её спальню и посмотреть в чём она. Я пришёл к ней, заглянул под одеяло с фонариком. Увидел, что мама спит в ночнушке, трусиков на ней не было. Вернулся и всё доложил мужику. Минут через пять я снова пошёл к маме. Пришёл к маме в спальню. Как он и предложил, на мне ничего не было. Я аккуратно сдвинул одеяло с маминых ног, Приподнял ночнушку и сфоткал мамину волосатую промежность. Сфоткал мамины ножки. Затем уже не соображал и скинул с мамы одеяло и сфоткал её. Оголил грудь и тоже сфоткал. Пошёл хвастаться. Показал не только ему , но всем в гостевой комнате. По приказу Талгата, я пошёл с вэбкой к маме в спальню. Спрятал её , оголил маму и вернулся. Но он был не доволен. Темно и ничего не видно. Я вернулся включил свет и по совету Талгата, раздвинул маме ножки и вошёл в её волосатенькую писю. Я стал трахать маму, медленно и нежно. Вскоре мама начала просыпаться, она не сразу поняла что происходит. Она сонная, потихоньку крихтела. Я не мог остановится. А когда мама осознала что её трахают, не сразу поняла, что это я. Я уже кончал и мама удовлетворённо стыдливо спросила зачем я это сделал. Закончив я стыдливо убежал. Мне было мерзко и противно от того что я сделал. Дня Два я избегал маму. Когда началось появляться желание, решился заговорить с ней. Рассказал о влечении к ней как к женщине, но ни слова, о том что меня надоумили. В итоге мама разрешила потрогать себя и подрочить. Спустя месяц мама разрешила потрахать себя.

[Error404]

Всем привет! Меня зову Ваня, я живу в городе Ялта, со своей мамой, мою маму зовут Наталья ее 44 года, а мне 18. Моя мама работает в магазине одежды — продавщицей, я же учусь в техникуме. Мы живем вдвоем в нашей двух комнатной квартире, неподалеку от магазина в котором она работает. Моя мама красивая женщина — рост 1.78, округлые бедра, грудь 3 размера, приятное лицо. У моей мамы спокойный мягкий характер, не то чтоб она очень улыбчивая, но и строгой ее не назовешь. У нас вообще толерантная семья — раскрепощенная, мама часто ходит по квартире в распахнутом халате и я могу видеть ее грудь, у нее красивые трусики — они прозрачные почти, с красивой вышитой вязью: красные, белые и мои любимые черные. Я иногда вижу ее только в трусах или в трусах и лифчике, моя мама не стесняется ходить так при мне и лишь с улыбкой смотрит когда я пялюсь на нее пытаясь скрыть эрекцию.

У моей мамы много любовников, они часто приходят к нам домой, мы вместе обедаем, а потом мама берет за руку очередного кавалера и уходит к себе в спальню. Я конечно же подслушиваю и подсматриваю у двери в замочную скважину, только вставленный ключ мне постоянно мешает. Я слышу как они целуются и начинают трахаться, мама стонет зажав рот рукой чтобы я не услышал, а очередной ебарь накачивает ее сзади. Через какое-то время мама теряет контроль над собой и забывая про меня отдается сексу полностью, погружаясь в блядский разврат — начинает подмахивать своему ебырю и тяжело дышать, стоная при этом — АА-ААА-ЕЩЕ-АА---ОЙ —

Наблюдая за сексом своей мамы я тоже возбуждаюсь и достав своего коня начинаю дрочить, сам то я с виду хиловат, но мой хрен как у коня епт. В общем как следует наебавшись, мою маму обычно ставят на колени и кончают ей в лицо, мама с наслаждением принимает все молоко и размазывает затем хуем его по лицу.

Я очень хотел трахнуть ее, так как она очень красивая женщина и я не могу не думать о сексе с ней блять.

По утрам я часто дрочу по два, а то и три раза, мне это просто необходима, мои большие яйца нуждаются в разрядке постоянно!

Когда я лежа в постели гоняю лысого, часто мама заходит разбудить меня в техникум, я весь взмокший лежу под одеялом и тяжело дышу, мама игриво улыбаясь специально садится рядом со мной и начинает меня гладить по волосам и говорить — Просыпайся солнышко мое. Или ты уже встал? — Издевается на до мной.

В техникуме пацаны называют меня третья нога, это за то что у меня 24 см. хер, как-то поссать в туалет вместе зашли...

Я короче маюсь с таким размером, не давно замутил с одной девчонкой, она и маме понравилась, как то вечером мы уединились с ней в моей комнате и я вытащил своего коня, она чуть не ахуела. Стоит смотрит: ты говорит что издеваешься, я тебе не дам, порвешь меня там всю. Ну пришлось уломать ее взять в рот, хе-хе прикольно получилось — стоит на коленях все лицо в сперме — сосет, ну вроде ничего не возникала, по глазкам видно что нравится!

Короче сосет мне, схватив хер двумя руками — пытается задушить значит, хе-хе, и тут заходит мама нам чай с булочками принесла. Я специально дверь оставил открытой, предумышленно... Мама в шоке, моя девчонка Ленка тоже, мне хорошо. Пускай думаю мама поглядит чем сына одарила, каким хозяйством.

[useroid777]

а это реальные истории интересно или все только придуманное

[архивариус12]

Покажу фото жены, пофантазируем на тему ее секса с сыном

[MaXимка]

Error404, где то я такой порно рассказа уже читал)))

Отправлено спустя 38 минут 2 секунды:
Побольше бы реальных а не с инета взятых))

[Stoolmxm]

После моих приключений с сыном в селе у моей мамы все затихло в наших отношениях с сыном. Я уже стала их так называть. Олежка летом больше гулял на улице, я снова ударилась в работу. Правда мы с ним на три дня мотнули еще на море, на большее не получалось по работе у меня. Так что вот так мы отдалились, а может он перерос, ту любовь ко мне. Или у него появилась девушка о которой я еще не знаю. Но если быть предельно откровенной, то мне хотелось с одной стороны продолжения и секса, но когда я думала головой, то я знала, что нельзя и я была рада, что все закончилось.

Однажды перед новым годом, моя подруга пригласила меня поехать на горнолыжный курорт на три дня. Она будет с мужем и дочкой, ну и я с сыном. Я обговорила все с Олегом и он с радостью согласился.

Приехав туда нас с Олегом поселили в номер с большой одной кроватью. Номера были заняты и другого нам ничего не могли предложить. Мы с Олегом переглянулись, но делать было нечего. В первый же день на отдыхе, мы почти не катались, а сидели в местном ресторанчике, кушали местные блюда и выпивали. Дочка моей подруги Маришка, оказалась очень застенчивой и долго с нами не сидела ушла в номер отдыхать. Олег вел себя за столом очень по взрослому, даже выпил бокал вина. Мы сидели смеялись, мой сын поддерживал разговор и очень понравился моей подруге и ее мужу, они были в восторге от него. Мы пили вино, только муж моей подруги Оли пил виски, но не много. Олег пригласил меня танцевать на медленный танец и моя подруга сказала, что мы смотримся как пара. Это она оценила мою внешность. Сидели мы до 12 ночи


Истории из инета часть 1

Отправлено спустя 14 минут 27 секунд:
до этого времени я хорошо накидалась вином и была очень даже выпившая. В номер я еле поднялась на третий этаж пешком. Олег придерживал меня под руку. Зайдя я сразу упала на кровать, а Олег сказал, что пойдет наберет мне горячую ванную. Он сам принял душ и набрал мне ванную с пеной. Я была в восторге от вечера и от ванны приготовленной моим сыном. Я разделась и залезла в теплую ванну. Я лежала и думала, почему я не могу встретить такого мужчину как мой сын и как повезет его будущей девушке. Вино било в голову и в голову стали лезть мысли о сексе с моим Олежкой. Как себя сдержать, как бы заснуть на одной кровати с ним.

Мои мысли прервал стук в дверь.

– «Мам, ты не уснула?» – спросил сын из – за двери.

– «Нет, все нормально» – ответила я дрогнувшим голосом.

– «Ты просто очень долго там уже» – сказал Олег и я услышала его удаляющие шаги.

Позову его пусть мне помоет спинку, нет стоп, что ты делаешь. Нельзя, табу. Я обмылась холодным душем, чтобы прийти в себя. Блин я еще ночную футболку забыла. Ладно одену халат гостиничный. Одев на голое тело белый длинный махровый халат я вышла из ванной. Олег лежал и смотрел музыкальный канал. Сын лежал поверх одеяла, в одних трусах. Он что меня специально вот это соблазняет. Я пыталась не смотреть в его сторону, но желание переполняло меня.


Часть 2

Отправлено спустя 5 минут 1 секунду:
– «Мам, все нормально?» – глянул на мою суету Олег.

– «Да, сынок, все хорошо» – ответила я глянув на него.

– «Ложись уже поздно» – он встал и откинул одеяло.

– «Да, да, сейчас» – я достала из шкафа белую футболку длинную и трусики и пошла в ванную переодеться.

Как мне не хотелось одеваться, но надо было. Одев футболку, я держала в руках трусики, ну что делать. Нет нельзя и я одела их на себя. Выйдя из ванной Олег уже лежал под одеялом. Я забралась к нему под одеяло.

– «Что будем спать?» – спросила я не известно что.

– «Да, сейчас я гляну спортивные новости и буду спать» – сын стал клацать каналы.

Я лежала под одеялом и молчала искоса смотря на телик.

– «Мам, ты какая то взволнованная» – неожиданно повернулся ко мне Олег.

– «Нет, все нормально, засыпаю уже» – соврала я сыну.

– «Мам, раз так получилось все, номер для влюбленных, танцы в ресторане, нас все воспринимали как пару, давай сегодня ночью ей и будем» – смотрел на меня сын.

– «Даже не знаю, что тебе и сказать» – ответила я, заулыбавшись.

Мне понравилось, что он брал все в свои руки и рассуждал по взрослому.


Часть 3

Отправлено спустя 6 минут 48 секунд:
– «Ну раз ты согласна, давай ты выйдешь из ванной, как к своему любовнику, которого ты хочешь соблазнить» – заулыбался хитро мой сын.

– «Ну ты и хитрец» – хихикнула я ему в ответ.

– «А что, мама, покажи на что ты способна» – интриговал он меня.

– «Даже не знаю, что тебе и сказать, я вообще уже спать собиралась» – уходила уже от всего этого я, мой сын меня пугал.

– «Мам, дай руку» – Олежка взял мою руку и потянул под одеяло.

– «Ты что без трусов?» – он положил мою руку на свой уже возбужденный член.

– «Как ты любишь» – улыбался Олег.

Я уже нежно гладила его член пальчиками руки. Олег откинул одеяло оголяя свое тело и раскрывая меня.

– «Жаль, что ты вот так оделась, я думал, что ты ляжешь в халате, ты ведь под ним была голая» – лег на спину сын, подставляя свое тело для меня.

Я села и стала стягивать с себя футболку, моя грудь заколыхалась. Олег смотрел на меня, улыбался. Я расположилась у его ног и взяв его писюн в руку стала его подрачивать у своего лица, смотря и на его член и ему в глаза. Стала целовать его член, облизывать. Я была пьяна и пошлая в тот момент. Все это я выделывала с особой пошлостью и похабностью.

Сын смотрел на меня, в его глазах тоже читалась похоть. Я приподняла голову и взяла его член в ротик и стала страстно его сосать, беря его член глубоко. Его головка касалась моего горла и Олег стонал при каждом таком прикосновении.

– «Мама, я хочу тебя, а то я так скоро кончу» – простонал сын.


Часть 4

Отправлено спустя 13 минут 15 секунд:
Я быстро выпустила его член из ротика, в конце облизав член сына. Не выпускала его из руки, мне хотелось еще сосать его. Но Олежка потянул меня за руку и мне пришлось размещаться над ним. Я подняла член вертикально и медленно опустилась своей мокрой писечкой на него. Мы вместе застонали от проникновения члена в писечку.

Я медленно задвигалась на члене сына, а он стал руками трогать и играть с моей грудью.

– «Поцелуй мои соски» – наклонилась я вперед на сына.

И Олег сразу припал к моей груди, губами впился в мои соски и стал жадно их сосать по очереди при этом умело лаская их языком. Мои движения стали более быстрыми и я стонала. Олег привстал и перекинул меня на спину, сам оказался сверху меня, он так и вынул из меня члена. Я закинула ноги вверх и Олег со всего размаха стал входить в меня. Я вскрикнула и стала громко стонать от его глубокого проникновения в меня.

Член сына буравил меня на всю свою длину. Я кричала, сын стонал. Мои соки текли из моей разгоряченной писечки. Олег медленно вынул из меня член и стал пошло водить по моим губкам им, уделяя внимания и моему клитору. От этого я еще больше застонала и готова была уже кончить.



Часть 5

[bottrop]

Я на днях выложу свой рассказ на основе реальной истории.

[YourEx]

Сходили с мамой в кино…

Сначала это казалось невинным. Моя мать Джейн жила в собственной квартире после развода. У нее было много парней, но ни один из них не задерживался надолго. Поэтому это казалось правильным. Я имею в виду, спросить у мамы, могу ли я, ее единственный сын и одинокий парень, пригласить ее на ужин и в кино в пятницу вечером.

Когда я пришел к ее квартире и позвонил, я был рад увидеть ее с распущенными длинными светлыми волосами, в скромном черном платье, черных прозрачных чулках и черных туфлях. Я обнял ее, и ее духи перенесли мои чувства в совершенно другое место.

Ее улыбка, прекрасно подчеркнутая идеальным макияжем и красной помадой, взволновала меня так, как сын не должен быть взволнован своей матерью. У меня была постоянная девушка, но она никогда не надевает ничего сексуального для меня. Поэтому мои глаза наслаждались этим видением красоты, стоящим передо мной.

— Какой симпатичный молодой человек сегодня пожаловал!

— Мама, ты заставляешь меня краснеть. А ты еще красивее, чем в прошлый раз - мой ответ был неубедительным, но я боролся со своими эмоциями… или это были мои гормоны?

— Ну, сынок, пошли. У нас забронирован столик на ужин, и я хочу убедиться, что мы придем в кино вовремя.

Она проскользнула мимо меня и ждала на площадке. Ее волосы спадали до середины спины. Она была самым женственным образом, который я когда-либо видел. Я протянул руку. Она переплела свою руку с моей.

— О, какой джентльмен.

— Только для самой красивой леди в городе!

Она хихикнула. Мы осторожно преодолели лестницу и направились к моей машине. Я придержал для нее дверцу. Когда она села, из-под ее платья показался намек на верх чулок, прежде чем она поспешно опустила подол на колени.

Перестань думать, что она такая сексуальная! Она твоя мать. Подумай о своей девушке. Пока я это делал, я представлял, как она забирается к нам в кровать во фланелевой пижаме, а не в коротких пупсах, которые раньше меня заводили.

Наш ужин прошел без происшествий, но пока мы ехали в кино, что-то произошло. У меня в машине механическая коробка передач. Когда я переключал передачи, моя правая рука случайно задела левую ногу мамы. Три раза. В третий раз она сказала:

— Что делаете, молодой человек?

— Нет. Это случайно. Я просто...

Спасла парковка. Когда она выходила из машины, она немного споткнулась, и я поймал ее на руки.

— Извини, Сэм. У меня немного кружится голова. От вина, я думаю.

Я держал ее за талию, чтобы она не упала, пока мы шли. Я чувствовал, как ее грудь прижимается ко мне. Мой член отреагировал. Против моей воли. Вопреки здравому смыслу. Вопреки социальным нормам. Я почувствовала себя смелее.

— Все в порядке, Джейн. Я позабочусь о тебе. Я защищу тебя.

Я думала, она взбунтуется против моих слов. Вместо этого я почувствовала, как она прислонилась ко мне.

— Спасибо, Сэм. Прошло много времени с тех пор, как мужчина защищал меня. Это приятно.

Мы сидели в последнем ряду кинотеатра. Я мог бы сказать, что ей не хотелось идти дальше. И уединение тоже было приятным. Зал был заполнен меньше чем на треть. Никто не сидел в пяти рядах от нас. Когда она села, она скрестила ноги, и я снова увидел их, на этот раз на сантиметров на пять выше колена. И именно в этот момент, конечно, она случайно посмотрела на меня.

— О, Сэм. Когда ты назвал меня Джейн вместо мамы, я знаю, что должна была тебя поправить. Но это почему-то показалось правильным. Мне нравилось, как это звучит. Твой голос всегда мне казался приятным. И когда ты так произносишь мое имя, у меня подкашиваются колени. Вот почему я только что скрестила ноги. Чтобы ты мог видеть мои колени. Я видела, как ты пытался смотреть на мои ноги в ресторане. Я рада, что теперь тебе лучше видно.

Именно тогда свет в зале погас. Ее слова придали мне уверенности. Я почувствовал себя сильным. Властным. Защитником. Я поднял подлокотник, который был между нами. Мой мозг посылал моему телу какие-то первобытные сообщения. Я обнял ее и прижал к себе. Она вздохнула и полузакрыла глаза. Я знал этот знак.

Мои губы нашли ее губы. Пока мы целовались, я смаковал вкус ее помады, наслаждался ее ароматом, затем медленно облизнул ее губы. Они разъединились. Первый барьер был преодолен. Наши языки соприкоснулись. Сначала нежно. Потом они боролись. Обвивали друг друга. Я услышал ее стон. Еще один знак.

Я взял ее руку, красиво наманикюренную, маленькую и женственную, и прижал ее к своему твердому члену. Она внезапно прервала наш поцелуй.

— О, Сэм. Мне нужно не хватает воздуха.

Ее рука начала медленное движение вверх и вниз по моему члену. Еще один знак. Я посмотрел ей в глаза. Я увидел, как смешались любовь и похоть. Мое дыхание теперь было прерывистым, но не настолько ослабленным, чтобы я не мог прошептать ей на ухо:

— Я люблю тебя, Джейн.

Я пососал мочку ее уха и был вознагражден стоном. Мой язык исследовал ее ухо, и я почувствовал, как она расстегивает мои брюки. Моя свободная рука погладила ее обтянутое нейлоном колено. Я поднял подол ее платья выше. Я контролировал ситуацию. Я брал то, что хотел. То, что хотела она. То, в чем, как я понял, мы оба так отчаянно нуждались. Моя рука достигла верха ее нейлоновых чулок, и я почувствовал ее прохладную гладкую плоть.

Ее рука освободила мой твердый член из его тюрьмы, и он встал по стойке «смирно». Ее опытные пальцы сотворили свое волшебство. Мои сделали то же самое, когда я потянулся к ее трусикам и почувствовал шелковистые мягкие лобковые волосы, охраняющие вход в рай.

Я взял ее лицо в свои руки и пристально посмотрел в ее голубые глаза:

— Больше никогда не надевай трусики. Это приказ. Всегда носи чулки и никаких колготок. Это приказ. Понимаешь?

— Да, Сэм. Я обещаю. Ты мне что-нибудь пообещаешь?

Кто кого обманывает? Теперь она тоже меня контролировала.

— Скажи мне.

— Сэм. Никогда не надевай презерватив. Это приказ. Когда мы целуемся, всегда делай это французскими поцелуями. Это приказ. Давай вернемся ко мне, я имею в виду НАШЕ место, прямо сейчас. Это приказ. Понимаешь?

— Да, дорогая. Давай приведем себя в порядок и пойдем домой.

Я не знаю, как мы так быстро вернулись в квартиру. Но вот что хотелось бы отметить. Когда мы поднимались по лестнице, мне нравилось смотреть на ее сексуальные ноги, и я увидел, что на ее чулках есть шов. Когда мы вошли в квартиру, я спросил ее, где она нашла такие сексуальные чулки.

— Они у меня уже давно, дорогая Сэм. Я просто ждала подходящего момента, чтобы их надеть. У меня их еще много. Знаешь, на случай, если ты порвешь эти.

Я запер за собой дверь на два оборота. Она стояла там, ожидая. Я подошел к ней, как тигр, преследующий свою добычу. Она тряхнула волосами и облизнула губы. Я подошел к ней. Она ожидала поцелуя. Вместо этого я подхватил ее на руки и отнес к нашей кровати. Я бросил ее на нее, заставив ее платье подняться до бедер. Она улыбнулась. Древняя улыбка женщин, которые хотели, чтобы их мужчины трахали их и закладывали семя жизни. Она начала снимать туфли.

— Стой! — закричал я — оставь их. Я позабочусь об остальном.

Я снял с нее платье и трусики и бросил их в угол. Я медленно снял с себя всю одежду и бросил ее в то же место. Ее глаза были прикованы к моему твердому, как камень, мужскому достоинству, стоящему по стойке «смирно». Я не дал ей возможности пошевелиться. Я сел на нее, прижимая наши тела друг к другу, но не давая ей возможности получить разрядку, которую она искала — член ее нового мужчины. Наши губы встретились в любовном поцелуе, который произвел самый настоящий электрический разряд. Пока мы целовались, я расстегнул ее лифчик. Ее соски уже были напряжены! Еще один знак.

Когда я наклонил голову к ее груди, я взглянул на ее ноги, такие сексуальные в этих прозрачных черных чулках. Ее пальцы ног сгибались взад и вперед. Еще один знак. Я облизывал и сосал ее соски, пока они не стали алмазно-твердыми. Она стонала и умоляла меня трахнуть ее. Но я медлил.

Мой язык оставил ее сиськи и обвел ее пупок, прежде чем нырнуть в ее теплую, влажную пизду. И вот как мой воспаленный разум думал об этом. Ее пизда. Скоро будет захвачена моим языком. Сначала я осыпал ее легкими, как перышки, поцелуями.

— Сэм, нет. Я больше не могу. Пожалуйста, трахни свою мать, я имею в виду Джейн, сейчас же! Ты мне так нужен.

Мой язык медленно вошел в нее. Она была божественной на вкус. Теперь ее руки нашли мой затылок, и она притянула мое лицо еще ближе. Мой язык исследовал ее, все быстрее и быстрее. Я был сумасшедшим, стремящимся подарить своей женщине лучший клиторальный оргазм в ее жизни. Ее бедра дернулись у моего лица. Мы были в славном пандамониуме!

Внезапно она закричала... Никогда я не был так возбужден.

— Сэм, мне нужно отдохнуть. Пожалуйста.

Я снова лег на нее и сказал:
— Пока нет, дорогая Джейн.

Она улыбнулась и сказала:
— Ни один мужчина не делал этого так долго и так хорошо. Ты возбуждаешь меня, как никто другой. Но, милый, я не знаю, смогу ли я выдержать больше...

Затем, должно быть, взяли верх ее первобытные инстинкты, потому что я почувствовал, как эта маленькая мягкая рука опустилась и схватила мой член. Я посмотрел в ее прекрасные глаза, и они расширились.

— Сэм, в кино он не был таким большим.

— Джейн, теперь я знаю, что влюблен в тебя. Не как раньше. Но теперь я знаю, что ты моя женщина. Та, с которой я хочу остепениться и да, иметь своих детей. Мне все равно, что думают другие. осознание того, что я сделаю тебя своей женой, так сильно меня возбудило. Вот что ты чувствуешь. Мою мужскую силу, мое желание войти в тебя и сделать моей навсегда. Я хочу, чтобы ты была в моей постели в нейлоновых чулках и пеньюарах каждую ночь. Ты самая великолепная женщина, которую я когда-либо видел.

— Сэм, я только что снова кончила. Только от твоих слов на этот раз. Значит ли это, что я буду твоей женой?

Прежде чем я успел ответить, она направила мой член к своей теплой манящей киске. Наши бедра двигались на автопилоте, пока мы двигались вместе. Я вошел в свою жену, чтобы быть ею, сначала дюйм за дюймом. Мы оба ахнули, когда я сделал последний толчок и вошел в нее. Наши тела двигались вместе в этом вечном танце. Она кончала почти непрерывно.

— Джейн, дорогая, да, теперь ты моя жена.

— Разве это не неправильно, Сэм? Я имею в виду...

Я не дал ей закончить, когда мой рот сомкнулся на ее, и наши языки жадно сосали друг друга. Я почувствовал, как мои яйца начали гореть, и я знал, что я близко. Близок к величайшей радости, которую я когда-либо испытывал. Я надеялся, что она не принимает таблетки. Если только это не таблетки для фертильности. Может быть, мы полетим в Вегас и поженимся на следующих выходных. Люкс для новобрачных и все такое. Но прямо сейчас я чувствовал, как моя горячая сперма проникает в мое тело. Выплескивается так глубоко в ее матку, как это физически возможно.

Когда я взорвался внутри нее, я разорвал наш поцелуй и сказал:

— Любовь никогда не ошибается, Джейн. Я кончаю, милая! Скоро ты будешь моей беременной женой!

[lapsha2289]

интересно, мне понравилось

[Kulikworkout94]

Ребят сколько нужно сообщений?

[boobt]

Я не знаю мне кажется 70

[Любитель мам]

Хорошие рассказы! Вполне реалистичные.

[YourEx]

Сын или любовник?

Диалоги читать avec prononciation

Мари улыбнулась сыну, выбирая для него еще одно мясо. Она очень любила своего сына. С тех пор как он уехал в Париж, она редко видела его и делала все возможное, чтобы максимально использовать их время вместе.

Он так много работал. Мари знала, что он часто задерживался в офисе допоздна, работая по десять часов в день, а иногда и больше. Его быстро повысили в компании, но это означало, что он находился под постоянным пристальным вниманием. Большинство французских компаний были известны своим лояльным отношением к сотрудникам, но Жан-Поль работал в парижском филиале немецкой компании. У них были высокие ожидания и строгие стандарты, и ее сын усердно работал, чтобы им соответствовать.

Он похудел от стресса, и поэтому женщина средних лет с любовью настояла, чтобы он ел, и сама кормила его, пока они говорили.

— Жан-Поль, — сказала она — тебе правда нужно завтра так поздно работать? Я знаю, что у тебя крайний срок, но это моя последняя ночь в городе. Никто же не будет против, если ты ляжешь спать пораньше?

— Мама, — улыбнулся он — мне просто нужно закончить отчеты для отправки в Берлин, и тогда я буду свободен.

— Ты так много работаешь — проворчала она, и он нарочно вздохнул.

— Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я многому учусь. Это просто часть работы.

— Я знаю, — мягко сказала она, поднося к его рту еще один кусок мяса. Он снова усмехнулся и вздохнул, прежде чем радостно взять еду из ее рук.

— Я в порядке, — настаивал он.

— Ты такой хороший мальчик, — сказала она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его в щеку.

Именно в этот момент что-то изменилось. Ни мать, ни сын не знали точно, что именно, просто все было... по-другому. Но ни Мари, ни Жан-Поль ничего про это не думали. Они знали только то, что что-то изменилось.

Чего они не знали, так это то, что скоро все изменится. Навсегда.

— Ты такой хороший мальчик, — повторила Мари, мягче, чем в первый раз. Она перенесла руку на ногу сына, и никто из них не усомнился в естественности происходящего. Это казалось правильным — ровно тем, что она должна была сделать. Как будто для любящей матери было совершенно естественно положить руку на обнаженное бедро сына.

В тот вечер в Париже было тепло, и молодой человек был в шортах. Необычный наряд для офиса в Париже, но менеджер филиала был немцем и часто носил шорты на работу. Жан-Поль решил — возможно, неосознанно — подражать одежде своего босса. Он понятия не имел, насколько очевидным было это подражание, и насколько все (включая упомянутого немецкого босса) втайне думали о нем хуже из-за этого.

Но в тот вечер выбор наряда стоил всех тайных насмешек. Мари провела рукой по ноге сына, поглаживая его бедро, чувствуя, как напрягаются мышцы под тканью его брюк. Это было тепло, и мягко, и...

В воздухе повеяло переменой.

— Эм... — Мари дважды моргнула и поняла, что ее сын неловко смотрит на ее руку, твердо покоящуюся на его верхней части бедра.

Она отдернула руку, как будто только что коснулась горячей плиты, ее щеки горели от смущения.

— Итак, — сказала Мари, задавая первый вопрос, который пришел ей в голову, — у тебя есть девушка?

Каким-то образом этот вопрос заставил Жан-Поля почувствовать себя еще более неуютно, чем ощущение руки матери на его бедре, и он поежился под ее взглядом.

— Нет, — сказал он со вздохом, — у меня едва хватает времени на бытовые дела. Когда, по-твоему, я смог бы завести девушку?

Мари открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем она успела, странный жар вернулся. Это было похоже на лихорадку или зуд. Как будто дымка опустилась на стол, заставляя ее видеть своего сына таким, каким она никогда не видела его раньше.

Так, как ни одна мать никогда не должна смотреть на своего сына.

— Жан-Поль, — сказала она со вздохом, протягивая руку, чтобы взять его — я знаю, что твоя работа важна для тебя, но, пожалуйста, не забывай давать себе немного времени на отдых. В жизни есть нечто большее, чем работа.

— Я знаю, — тихо сказал он, позволяя матери сжать его руку, чтобы начать гладить его ладонь своими длинными пальцами. Неужели ее пальцы всегда были такими длинными? Неужели ее лак для ногтей всегда был таким... красным?

— Тебе нужна девушка, — прошептала она в ответ, и на ее лице появился легкий румянец.

Жан-Поль посмотрел в глаза матери. Как он раньше не замечал, насколько она привлекательна? Его взгляд задержался на ее губах, и легкая улыбка играла на них, как будто она знала, о чем он думает.

Она была красива. Нет, больше, чем красива. Она была... сексуальна.

Это было не то, что любой мужчина должен думать о своей матери. Жан-Поль знал это, но отрицать это было невозможно. Его мать была сексуальна. Ее грудь была маленькой, но упругой, талия узкой, а бедра округлыми. Ее волосы были зачесаны назад, а на лице был легкий слой макияжа, подчеркивающий ее черты, но не скрывающий их.

Она не одевалась как старушка, а вместо этого носила скромно скроенное платье с глубоким вырезом, демонстрирующим ее декольте. Жиль-Поль облизнул губы, глядя на ее грудь, гадая, как часто он видел ее в этом наряде. Она носила его весь день; как он раньше не замечал, насколько... насколько это было сексуально?

Это не было похоже на то, что его мать была доступна. Это было тонко, то, как ее одежда облегала ее фигуру и подчеркивала ее достоинства. Это было элегантно, а не распутно. Стильно, но не безвкусно.

Когда глаза Жан-Поля пробежали вверх и вниз по телу матери, он понял, что ничего не сказал в ответ на ее слова. Он просто смотрел на нее... нет, больше, чем смотрел. Разглядывал ее.

Разглядывал свою мать. И ему очень понравилось то, что он увидел.

Жан-Поль нагло улыбнулся.

— Зачем мне девушка? — сказал он, протягивая руку, чтобы налить матери еще вина, — когда у меня есть ты.

Это было то, что он говорил раньше; эта фраза была практически шаблонным ответом на этот конкретный вопрос. Но на этот раз в словах было что-то другое, они оба это знали. Обычно это была глупая шутка. Сегодня она была заряжена, наэлектризована внезапным напряжением между ними.

Мари покраснела еще сильнее от слов сына. Ей захотелось снова протянуть руку и коснуться его бедра. Каждая ее часть хотела соприкоснуться с сыном, почувствовать его кончиками пальцев, провести руками по его гладкой коже. Она хотела быть рядом со своим сыном, ближе, чем когда-либо прежде. Ближе, чем она была с кем-либо, кроме мужа.

Но она сопротивлялась желанию. Ощущение его бедра под ее рукой было великолепным, но она видела выражение его лица от ее прикосновения.

Он не хотел ее. Конечно, не хотел. Она была его матерью, в конце концов.

Хотя она хотела быть гораздо большим.

Внезапно жар между ними вспыхнул, усилился. Но их отношения, конечно, были семейными. Она была матерью Жан-Поля. Он был ее сыном.

Но что-то в его словах — словах, которые она слышала так много раз прежде — застряло в ней. Они звенели правдой, как никогда раньше.

Зачем ему нужна была девушка, когда у него была она?

Мог ли ее сын видеть в ней нечто большее? Думал ли он когда-нибудь, что она могла бы сделать, чтобы заполнить пустоту в его жизни? Ноющую, пульсирующую пустоту, которую могла заполнить только возлюбленная?

У него не было девушки. Ему не нужна была девушка. Все, что ему было нужно — это она.

Лицо Мари покраснело, ее веки затрепетали, когда она пыталась сохранить самообладание. Он нуждался в ней. Ему нужна была его мать.

Ему нужна была его мать, чтобы сделать все, что сделала бы девушка.

Не в силах остановиться, Мари скользнула взглядом по промежности сына. Она видела его голым сотни раз. Она годами меняла ему подгузники.

Но она никогда не видела его члена, когда он был взрослым. Она никогда не видела его как... как член.

Она хотела. Она хотела, чтобы он вытащил его, чтобы мама позаботилась о нем. Боже, она хотела позаботиться о нем.

Ему не нужна была девушка. Ему нужна была только она.

Руки Мари дрожали, когда она глотала вино. Ее киска болела, пульсируя от потребности. Жан-Поль нуждался в ней. Его член был твердым, а его яйца ныли от желания. Он нуждался в ней, нуждался в ней, как в воздухе, которым он дышал.

Его мать. Ему нужна была его мать.

И она нуждалась в нем.

— Жан-Поль... — простонала она, приоткрыв рот. Сын чувствовал ее взгляд, ту энергию, которая внезапно возникла между ними.

— Мама, — ответил он голосом, идущим откуда-то изнутри.

Они не должны были так вести себя. Она была... она была его матерью. Она была, помимо этого, замужем. Он был ее сыном.

Но даже когда мать и сын делились этой мыслью, они оба знали: уже слишком поздно останавливаться. Слишком поздно возвращаться.

— Мама, — снова сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться ее щеки. Мари подняла голову, и их губы встретились в страстном, жадном поцелуе.

Она целовала сына. Посреди парижской улицы она чувствовала вкус его языка на своих губах, и это было самое вкусное, что она когда-либо пробовала.

Ее руки поднялись, нежно коснулись его плеч, пробежались по его рукам. Жан-Поль все еще держал бокал вина, но он его уже не пил. Он был поглощен поцелуем с собственной матерью.

Может так и должно быть?

Несколько минут пара целовалась, тяжело дыша друг на друга, их языки переплетались. Они были пьяны друг другом, пьяны своими поцелуями. Им было все равно, кто их видит.

Им было все равно на людей, всего в нескольких метрах смотревших на то, как они страстно целуются на парижской улице.

На улице было темно, но уличные фонари были яркими. Любой прохожий мог видеть, как мать и сын разделяют крепкий, страстный поцелуй. Любой прохожий мог слышать, как они стонут от удовольствия.

Наконец, когда они больше не могли этого выносить, когда их тела изнемогли от желания, они отстранились друг от друга. Глаза Мари были закрыты, рот слегка приоткрыт, и она жадно втягивала воздух после интенсивного поцелуя с сыном.

Со своим сыном. Но сыном ли уже?

Это было все, о чем она могла думать. Она только что поцеловала сына. Нет, больше, чем поцеловала: их поглотил страстный, полный желания, поцелуй. Они были так возбуждены, так нетерпеливы, что поддались этому желанию.

Французский поцелуй, если хотите.

Она поцеловала сына, и он поцеловал ее в ответ. Они поддались друг другу.

— Мама, — тихо прошептал Жан-Поль, но Мари держала глаза закрытыми. Она не хотела его видеть. Она не хотела видеть своего сына, улицы Парижа. Она не хотела видеть, наблюдает ли кто-нибудь.

Мари просто хотела погрузиться в себя, спрятаться от мира. Она хотела не думать о том, что она сделала. Она хотела не видеть своего сына. Своего возлюбленного.

Своего возлюбленного сына.

— Мама, — повторил он громче, и Мари не смогла сдержаться. Она медленно открыла глаза. Ее сердце колотилось, а мышцы живота были напряжены. Соски были твердыми и проступили сквозь платье. Она была возбуждена. Очень возбуждена. Возбуждена своим собственным сыном.

Она увидела, что ее сын наблюдает за ней, и тут же покраснела, чувствуя себя выставленной напоказ.

— Мама, — повторил Жан-Поль в третий раз, его искренние глаза прожигали ее.

— Ч-что? — ответила она заикающимся и нервным голосом.

— Мне нужна ты, — твердо сказал он, — мне... мне нужна ты. И я думаю, что я нужен тебе.

Мари уставилась на сына. Его глаза были умоляющими, и она поняла, что кивает ему.

— Мне нужна ты, — повторил он, — мне не нужна девушка. Но мне не нужна и мать.

Ее брови нахмурились. Что он говорил?

— Мне нужна любовница, — сказал он, и Мари не могла вспомнить, чтобы когда-либо слышала что-то, что звучало бы так правдиво. Настолько точно, неопровержимо, правильно.

Она не была его матерью. Она была его любовницей.

Она была любовницей своего сына.

— О, боже, да, — прошептала она, наклоняясь вперед и целуя его в губы. Поцелуй был еще более жадным, чем первый; руки Жан-Поля скользнули вверх от бедер, чтобы схватить ее за ягодицы, притягивая ее тело к своему, прямо во время безумного в своей страсти поцелуя.

Она хотела прикоснуться к нему. Она хотела чувствовать его тело, прижатое к ней, его пальцы, скользящие по ее бокам и по ее груди, его член, трущийся о ее бедро. Между ее ног.

Разряд электричества прошел по ее телу, когда она поняла: это то, чего она хотела. Это все, что она хотела. Нет, даже больше, чем хотела.

Это было именно то единственное, что ей было жизненно необходимо. Чувствовать член своего сына внутри себя. Чувствовать его руки, исследующие ее тело, ее бедра, ее киску. Она хотела почувствовать его рот на своей груди, его язык, облизывающий ее сосок, его губы, прикусывающие ее ареолу.

Она хотела сосать его член, провести языком по стволу, проглотить его целиком, попробовать его на вкус.

Боже, как она хотела попробовать его на вкус.

Мари отстранилась от сына, прервав поцелуй. Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза, ее дыхание стало учащенным. Она не могла поверить в то, что думала. Что она хотела сделать.

Что она каким-то образом знала, что они сделают.

— Мы не можем, — сказала она, в то время как ее мысли бешено метались, — мы... мы не должны.

— Мы можем, — твердо сказал Жан-Поль, — мы должны.

— Но... но...

Прежде чем Мари успела связать предложение, ее сын прервал ее.

— Мы будем.

Рука Жан-Поля скользнула под стол, скользнув под подол ее юбки. Мари ахнула, когда его пальцы коснулись ее голой ноги, и напряглась.

— Мама, — сказал Жан-Поль хриплым и соблазнительным голосом, — ты не пожалеешь об этом. Поверь мне.

Мари ничего не могла сделать, кроме как кивнуть, когда пальцы Жан-Поля скользнули вверх по ее внутренней стороне бедра, задев верх ее чулок и ее трусики.

— Ты хочешь этого, — сказал он, продолжая скользить пальцами вверх, пока, наконец, не коснулся ее мокрой, опухшей киски через трусики.

— Да, — простонала она, закатив глаза, — я хочу этого.

— Тогда возьми, — сказал он, и Мари поняла, что не сможет устоять. Сейчас, когда Жан-Поль так ее возбудил.

— Пожалуйста, — захныкала она, когда его пальцы отодвинули ее трусики, — пожалуйста.

Его пальцы скользнули в ее скользкую киску, и Мари громко ахнула.

Он больше не был ее сыном. Ни один сын никогда не прикоснется так к своей матери.

Он был ее любовником. А она была его любовницей.

— Потрогай меня, — простонала она, когда пальцы ее сына дразнили ее щель, исследуя ее, поглаживая чувствительную плоть. Она была такой влажной, такой готовой, и Жан-Поль делал именно то, что она хотела. Так просто.

Жан-Поль ничего не сказал, когда его пальцы начали двигаться быстрее, как будто они отчаянно хотели проникнуть в нее. Мари покачивалась взад и вперед на сиденье стула, тихонько постанывая, пока Жан-Поль играл с ней. Когда он касался ее, как любовник.

Когда он касался ее с большим мастерством, чем какой-либо любовник когда бы то ни было.

Мари тяжело дышала, непрерывно стонала, ее глаза были плотно закрыты. Ее киска горела, и она была на небесах от удовольствия, когда пальцы Жан-Поля входили и выходили из нее.

— Жан-Поль, — простонала она, а затем, не в силах сдержать себя, наклонилась и схватила сына за подбородок, притянув его к себе для поцелуя. Они снова целовались, мать и сын, любовники. Они целовались на улице, где все могли их видеть.

Где все могли видеть, как он ее трогает. Где все могли видеть, как ей это нравится.

Мари провела руками по волосам сына, ее ногти впивались в его кожу головы. Она застонала ему в рот, когда он глубоко ввел в нее два пальца.

— Войди в меня, — умоляла она его, и Жан-Поль отстранился от поцелуя, глядя ей прямо в глаза.

— Здесь? — спросил он низким и серьезным голосом.

— Да, — сказала она, ее бедра волнообразно двигались, когда она двигала тазом по его пальцам, — сделай это здесь.

— Мама, — сказал он, целуя ее в лоб, щеку, шею, — ты уверена?

— Войди в меня, — повторила Мари, наклоняясь, чтобы схватить член сына. Он был большим и твердым, пульсирующим от предвкушения, — трахни меня прямо сейчас.

Жан-Поль не сопротивлялся, когда его мать — его любовница — расстегнула его ширинку, взяв его толстый член в свой кулак. Он просто наблюдал, с глазами, полными похоти, как она обхватила рукой его возбужденный орган, слегка покачивая его.

— Вот и все, — простонал он, наклоняясь вперед и захватывая ее губы в еще одном жарком, страстном поцелуе. Его рука все еще была у нее между ног, и Мари застонала, почувствовав, как он сжимает ее киску.

Она хотела, чтобы он ее занялся в ней сексом. Ей это было нужно. Она хотела чувствовать член своего сына внутри себя, член заполняющий ее.

Она хотела чувствовать, как он кончает внутрь нее.

Ни один из них не произнес ни слова в течение нескольких минут, просто продолжали целоваться, положив руки на гениталии друг друга. Их поцелуи становились жарче, их языки настойчивее, их пальцы дрожали, когда они касались друг друга, как никогда не должны были касаться мать и сын.

На мгновение показалось, что дымка похоти, окружавшая их, сгустилась, как будто для того, чтобы окружающие не вмешивались в эротическую сцену, разыгрываемую прямо перед ними.

Это не имело значения. Ощущений, проносящихся через тела пары, было более чем достаточно, чтобы поддерживать их эротическую энергию. Даже когда туман похоти рассеялся, страсть усилилась.

— Ты заставишь меня кончить, — сказала Мари, затаив дыхание, наконец, прервав поцелуй, — о, нет! Это так возбуждающе.

— Я собираюсь войти в тебя, — пообещал Жан-Поль, его голос был хриплым, и я заставлю тебя кончить так сильно, как никогда раньше.

Внезапно Мари захотела, чтобы сын увидел ее с потаенной стороны. Ей было все равно, что на нее будут смотреть с осуждением. Она должна была показать себя своему сыну. Она должна была сделать это прямо у всех на виду.

Она хотела показать ему все. Мари хотела увидеть голодный взгляд в глазах Жан-Поля, когда он смотрел на ее грудь. Когда он смотрел на ее киску.

Не говоря ни слова, мать потянулась за спину и расстегнула лифчик. Она опустила переднюю часть платья, обнажив свою аккуратную грудь.

Без малейшего колебания, Мари наклонилась, схватила свои трусики и стянула их, бросив на землю. Она села напротив своего сына, топлес, без трусиков. Ее киска капала соком от возбуждения, и она знала, не глядя, что член ее сына был твердым как камень.

— Посмотри на себя, — прошептал он, глядя на ее обнаженную грудь, ее торчащие соски, — ты... ты прекрасна. Мама, ты так прекрасна.

Мари улыбнулась, наклонилась вперед и обняла сына, притянув его ближе. Она поцеловала его глубоко, страстно, позволив ему исследовать ее тело руками, затем отстранилась от поцелуя, чтобы позволить уже ему проявить себя.

Вскоре губы Жан-Поля оказались на ее груди, он пригубил ее сосок и стал играть с ним своим языком.

— Ах! — вскрикнула Мари, выгнув спину, когда Жан-Поль поцеловал ее обнаженную грудь взасос. Она была так возбуждена, так горела желанием, и звуки порожденные ее сыном, сосущим ее грудь впервые за десятилетия, заставил ее извиваться в свежей парижской ночи.

— Жан-Поль, — простонала она, возвращая руку ему между ног.

— Мама, — тяжело дыша, выпалил Жан-Поль, — хочу войти в тебя. Мне это нужно.

Мари огляделась. Каким-то невероятным образом никто, казалось, не заметил ее топлес.

— Ладно, — сказала она, ее голос был тихим стоном, — я... я...

Прежде чем она успела передумать, руки Жан-Поля потянули ее за грудь, притягивая ее к себе. Прежде чем она успела спросить, что происходит, его руки оказались на ее бедрах, перемещая ее в нужное положение.

Прежде чем она успела подумать о том, что они собирались сделать, он посадил ее к себе на колени. Его эрекция двинулась между ее ног, и Мари ахнула от ощущения, как его член скользит по ее киске.

— О, боже, — ахнула Мари, наклоняясь вперед, — а-а-а, Жан-Поль. Войди в меня.

Жан-Поль не ответил. Не сказал ни слова. Просто продолжал пристально смотреть в глаза матери, пока он вталкивал свой член в нее.

— О, боже, — простонала Мари, запрокинув голову назад, — Жан-Поль. Я... это так приятно. Это так чертовски приятно.

Жан-Поль зарычал в ответ, крепко обхватив руками мать, прижавшись к ней телом. Он прижал ее к себе, его член медленно вошел в нее, его глаза были прикованы к ее лицу.

Мари была погружена в удовольствие, в экстаз. К ней годами никто не прикасался, кроме ее мужа. Никогда не прикасался кто-то столь же искусный, как ее сын. И она никогда раньше не чувствовала такой интимной связи.

Она создала его. Она создала его, и теперь он был внутри нее. Он снова был внутри нее, как и много лет назад.

Каждый сантиметр ее кожи горел от похоти, когда Жан-Поль вонзил в нее свой член. Каждый сантиметр ее тела жаждал большего.

Она чувствовала каждый миллиметр члена своего сына. Она чувствовала, как он двигался то внутрь, то наружу, при этом пульсируя прямо внутри нее. Она чувствовала, как он проникает в глубины ее влагалища, и наслаждалась тем, насколько он был большим он был у нее внутри.

Жан-Поль вонзался в влагалище матери сильнее и быстрее, быстрее и сильнее, и Мари откинула голову назад, прикусив губу, когда волны удовольствия нахлынули на нее.

— Мама, о, боже, — закричал Жан-Поль, и Мари уловила нотку отчаяния в его голосе, — заставь меня кончить. Заставь меня кончить в твое влагалище.

— О, пожалуйста, — умоляла она, схватив его и притянув глубже в себя, — не дразни меня, Жан-Поль.

— Я не могу... я не могу сдержаться, — простонал Жан-Поль, все его тело напряглось, — я не могу сдержаться.

— Кончи внутрь меня, — сказала Мари, потираясь об него, — кончи в мою киску, мой сладкий. Наполни меня.

Жан-Поль застонал, затем захрипел, когда его мать произнесла слова, которые он никогда не слышал от нее. Слова, которые, как он знал, его мать никогда не произнесет.

Слова, которые были только для него.

— Я твоя шлюха, — умоляла она, — используй меня. Используй свою шлюху. Мама — твоя шлюха, сынок. Я твоя. Используй меня...

И Жан-Поль так и сделал. Он вогнал свой член в киску матери, и она приняла его. Она приняла его полностью, каждый сантиметр его тела, пока он трахал ее сильнее, чем ее когда-либо трахали.

Посреди улицы, посреди Парижа, Мари громко застонала, вскрикнув, когда член ее сына проник в ее глубины, пока он довел ее до оргазма.

Она кончила сильно и громко, когда член Жан-Поля спазмировал внутри нее.

— Наполни меня, — умоляла она, — пожалуйста, наполни меня.

И Жан-Поль сделал это. Он влил в нее свою порцию, давая ей то, чего она хотела. Давая ей то, в чем они оба нуждались. Он закричал, когда вошел в нее — никаких слов, только первобытные звуки — когда он наполнил ее своим семенем.

Мари рухнула вперед, Жан-Поль все еще был внутри нее. Они оба тяжело дышали, когда ощущение его члена постепенно утихало. Ее тело было истощено, и она не могла пошевелиться. Она просто сидела там, безвольная и полностью удовлетворенная, ее руки лежали на груди сына.

Они оставались так несколько мгновений, не говоря ни слова, оба просто наслаждались общим послевкусием их соития.

— Тебе было хорошо? — наконец спросила она, нарушая тишину, — тебе понравилось?

Жан-Поль не ответил словами; вместо этого он приблизил свой рот к ее губам и крепко поцеловал ее.

— Я люблю тебя, — сказала Мари, в конце концов отстранившись от поцелуя.

— Я тоже люблю тебя, мама, — ответил Жан-Поль, снова ее поцеловав.

Мари улыбнулась, а затем наклонилась, подняв платье, снова прикрываясь. Она не могла пошевелиться.

К удивлению Мари, ее сын не спешил прикрываться. Медленно, уверенно он встал, схватил свой все еще твердый орган и заправил его обратно в брюки.

— Как насчет того, чтобы вернуться домой? — промурлыкала Мари, потянувшись к рукам сына.

До квартиры Жан-Поля было недалеко, но эти двое не могли оторвать друг от друга рук. Они были матерью и сыном, но теперь они были гораздо большим, чем до этого.

Они были любовниками.

Десять минут спустя Мари стонала и тяжело дышала под толкающимся телом сына. Дрожа от похоти, она смотрела стеклянными глазами на луну. Ей было трудно думать о чем-либо, кроме удовольствия, которое доставлял ей ее сын — ее любовник — о годах взаимного сексуального экстаза, которые им предстояло пережить... но на мгновение она почувствовала новую связь.

Она была его.

— Я кончаю, мама, — прохрипел Жан-Поль, и Мари моргнула, ее внимание вернулось к телесному восприятию сына. Ее любовника. Его глаза были крепко закрыты, его член дергался внутри нее, его рот был раскрыт в экстазе.

— Сделай это, — мягко подбадривала она, так же, как она подбадривала его сделать свой первый шаг много лет назад, — кончи в меня. Я твоя шлюха, дорогой. Я твоя, чтобы ты брал меня, когда захочешь. Тебе не нужна девушка. Тебе нужна только я...

Когда ее сын излился себя внутрь нее, Мари почувствовала, что тоже кончает. Это было ее предназначением, и она жила ради этого. Быть игрушкой своего сына. Его секс-игрушкой.

Его любовницей.

Автор: Pan; перевод сокращен — нет рамочного сюжета, чтобы не перегружать головы юных онанистов.

[Maxx]

Интересные рассказы про инцест + фото - на mybb форуме > > Женщинам просто скучно - insect mybb ru

[Howkins]

Найс рассказы. Особенно нравятся истории с "нежданчиком")

[YourEx]

Особенно нравятся истории с "нежданчиком")

С каким, например? Могу что-то ещё с похожим сюжетом поискать и перевести.

[YourEx]

Как я маму девственности лишил

Я знаю, ты думаешь, что это невозможно? Что это какой-то бред, или что я как-то не так выразился? Я имею в виду, что женщина не может родить и при этом остаться девственницей, не так ли? Так вот, я заявляю, что это не только возможно, но и действительно произошло. Думаю, мне нужно сначала немного рассказать о себе. Моя мать влюбилась в моего отца в старших классах. Она была одной из самых популярных девушек в школе. Ей были открыты все дороги. Она была чирлидершей в футбольной команде своей школы. Она училась на одни пятерки. Я даже видел ее дневник — очень впечатляющий.

Как я уже сказал, она влюбилась в моего отца и решила, что он тот самый мужчина всей ее жизни. Она собиралась отдать ему свою девственность. Ладно, теперь немного и о моем отце. Он был спортсменом и играл в футбольной команде, а еще занимался борьбой. Выступал в двух видах спорта сразу. Хотя он не был типичным спортсменом. У него на самом деле была голова на плечах. Он тоже учился на одни пятерки и участвовал в олимпиадах. На одной из них моя мама с ним познакомилась и влюбилась.

У них было несколько свиданий. Просто обычных свиданий: походы в кино, ужин, пара школьных танцев, но не было места, где они могли бы уединиться. Пока однажды на выходных мои бабушка с дедушкой не сказали, что уезжают на выходные. Они доверяли маме, потому что она никогда не давала им повода для беспокойства. Она рассказала об этом моему отцу и сказала, что сообщит ему, как только они уедут. Они уезжали в пятницу вечером и не должны были вернуться до воскресного вечера.

Ну, как только ее родители вышли за дверь, мама уже разговаривала по телефону со своим парнем, говоря ему, чтобы он немедленно приезжал. Можете быть уверены, он ее послушал, так как знал, что произойдет. Ему не потребовалось и десяти минут, чтобы добраться туда. Как только он вошел в дверь, мама схватила его за руку и потащила в свою комнату. Совсем скоро они оба были голыми и лапали друг друга. Они просто не могли дождаться, чтобы потерять девственность друг с другом. Хотя мой отец был спортсменом, у него все еще не было девушки.

Ну а мама была так возбудилась от перспективы потерять девственность, что ей не нужна была никакая прелюдия.

К тому же, у них были все выходные, чтобы наслаждаться друг другом. Ее родители не должны были вернуться до воскресного вечера. Как вы могли догадаться, две вещи произошли почти одновременно. Мой отец, а это был его первый раз и все такое, был очень возбужден. Может быть, просто переволновался. Как только он приставил головку своего члена к маминому влагалищу и только начал проникать, случилась осечка. Да, он кончил рано. Он не проник достаточно глубоко, чтобы порвать мамину плеву. Другое, что произошло в тот самый момент, это то, что мой дедушка схватил его за шею сзади и швырнул через всю комнату. Мой отец, будучи спортсменом, был в отличной форме, поэтому он невредимый вскочил и выбежал из дома голым, а мой дедушка погнался за ним по пятам. Будучи моложе, отец быстро оставил дедушку позади. Я уверен, что бабушка была в шоке, увидев, как голый молодой человек выбежал из дома, когда она сидела в машине, ожидая дедушку, который зашел домой за забытыми документами. Излишне говорить, что они не уехали на выходные.

Дедушка записал маму на прием к гинекологу, но он не мог ее принять почти три недели. Пришло время приема, и врач осмотрел маму с головы до ног и подтвердил, что с мамой все в порядке. Он даже проверил ее девственную плеву и заявил, что она цела. Дедушка наконец убедился, что все в порядке, и что семья не будет опозорена. Прошло почти два месяца, и мама сказала бабушке, что у нее не было месячных в течение этих двух месяцев. Бабушка сделала ей на тест на беременность, и, конечно же, он оказался положительным. Затем она заставила гинеколога еще раз проверить, девственница ли мама, и он снова подтвердил, что ее девственная плева все еще на месте. Она все еще была девственницей. Один из маленьких солдатиков моего отца выжил и достиг цели. Но мои бабушка и дедушка считали это чудом.

Немного о моих бабушке и дедушке. Мои бабушка и дедушка были очень обеспеченными. Они ни в чем не нуждались и имели потрясающий дом, который спроектировал мой дедушка. Он был архитектором, делал дорогостоящие проекты, поэтому деньги никогда не были проблемой. Он построил себе дом со всеми удобствами, которые только можно себе представить, и даже установил современную систему безопасности. Это сыграет важную роль позже. Бабушка была школьной учительницей до того, как они поженились. Поэтому, когда они решили, что слишком неловко отпускать их единственную дочь в школу беременной, они перевели ее на домашнее обучение на протяжении всей беременности. Девять месяцев быстро пролетели, по словам мамы, и у нее начались схватки. Поскольку она была дома, когда это произошло, дедушка просто отвез ее в ближайшую больницу, чтобы она могла родить. К сожалению, роды были нелегкими. Я был крупным ребенком, поэтому им пришлось делать маме кесарево сечение. Так что, видите ли, даже после 9 с лишним часов схваток и рождения здорового мальчика, у мамы все еще была цела девственная плева. Врач даже отметил это на осмотре мамы через шесть недель после моих родов. Может быть, он даже опубликовал статью в каком-то медицинском журнале: «Родившая женщина с нетронутой девственной плевой».

После того, как я родился, мама сдала экзамены и получила аттестат об окончании средней школы с отличием и медаль. Вскоре после этого она сдала вступительный экзамен в институт и, конечно, поступила. Мои бабушка и дедушка помогли маме растить меня, чтобы она могла продолжить свое образование. К тому времени, как я пошел в школу, мама уже защитила диссертацию и работала в очень престижной компании, где отлично зарабатывала. Она также знала, что дедушка открыл счет, куда откладывал мне на совершеннолетие, так что она тоже никогда не страдала от недостатка денег.

О, я забыл упомянуть кое-что о моем отце. Когда ему и его родителям сообщили о беременности, они быстро собрали вещи и уехали из города. Они не хотели, чтобы он испортил свое будущее, и вот их слова «одноразовая шлюха, которая не может держать ноги вместе». Последнее, что я слышал, он работал на двух работах, поваром и доставщиком пиццы после того, как он сломал колено и не мог больше заниматься спортом. Думаю, его учеба так ни к чему и не привела.

Мои бабушка и дедушка погибли, когда мне было шестнадцать, и оставили все нам. Само собой разумеется, но с дедушкиными накоплениями и маминой работой нам больше никогда не придется ни о чем беспокоиться.

Тем не менее, со стороны мы не выглядим какими-то мажорами. Мы живем простой, но обеспеченной жизнью и можем пойти куда угодно и делать все, что захотим. Мама решила забрать меня из школы и обучать на дому, пока я не поступлю. Она хотела наверстать все то время, которое она упустила из-за своей постоянной работы. Она уволилась с работы, и ей сказали, что если она когда-нибудь захочет вернуться, дверь для нее всегда открыта.

Мы оборудовали классную комнату дома. Она состояла из двух очень больших столов, стоящих друг напротив друга. На каждом стояли компьютеры, в которых было все, что может понадобиться в этот день и время, принтер, веб-камеры, сканер и прочие гаджеты. Столы были такого типа, что имели полностью закрытую переднюю часть, так что никто, стоящий перед ними, не мог видеть, что происходит под столом. У нас был проектор, маркерная доска, доска для рисования мелом и все остальное, что может понадобиться в классной комнате. Оставалось только составить расписание уроков, и у нас было идеальное домашнее обучение. Мама верит в хорошо сбалансированную учебную программу, когда физическая культура дополняет знания, поэтому мы начинали день в бассейне, плавая не менее 25 кругов.

Теперь позвольте мне дать вам более полное представление о моей маме. Рост метр шестьдесят, вес около 50 килограммов. Ее параметры 96-64-92. У нее светлые волосы, которые доходят почти до середины спины, с едва заметным завитком и очень яркие зеленые глаза. Ее губы полные и всегда выглядят так, будто она только что съела вишневый леденец, настолько они красные. Большую часть времени ей даже не нужна помада; ее ногти на руках всегда идеально ухожены, а ногти на ногах подстрижены. Она ходит каждую субботу делать их. Ее тело подтянуто со школьного времени. Она очень усердно старалась вернуться в форму после того, как родила меня, и она постоянно работает над тем, чтобы поддерживать ее в таком состоянии. Она всегда надевала слитный купальник, когда мы плавали по утрам.

После плавания мы легко завтракали фруктами и тостами или небольшой миской цельнозерновых хлопьев, а затем отправлялись на занятия. Я садился за свой стол, а мама садилась за свой, где она планировала уроки на следующий день и занималась какими-то своими делами. Иногда мама просто надевала халат после купания и сидела в нем около половины дня. В других случаях она надевала как учительница. После утренних уроков мы ходили заниматься спортом, например, теннисом, баскетболом или бегом — все, что связано с физическими упражнениями. Затем еще пара уроков, и мы заканчивали день.

Это продолжалось несколько лет. Поскольку я обучался на дому, у меня не было обычных каникул, как у других детей, зато были очень приятные экскурсии. Чтобы изучать искусство, мы ездили в Париж, чтобы посетить Лувр. Чтобы изучать греческую мифологию, мы ездили в Грецию. Потому что мы могли себе это позволить. Это были единственные экстравагантные вещи, которые мы делали. И все это было ради учебы. Поскольку у меня не было свободного времени, как у других детей, я закончил домашнее обучение примерно на год раньше своих сверстников. Поэтому я начала готовиться к вступительным экзаменам. Все началось как раз перед тем, как мне нужно было сдавать экзамен.

Однажды я сидел за партой, сдавая пробный экзамен, когда услышал тихое всхлипывание, доносившееся из другого конца комнаты. Скорее всего, я бы его не услышал, так как обычно слушаю музыку, когда учусь, но песня, которую я слушал, только что закончилась, а следующая еще не началась. Я посмотрел на маму, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, и она уставилась в экран своего компьютера, но ее глаза были как будто стеклянными. Как раз когда я собирался спросить, все ли в порядке, она покачала головой, как будто пытаясь прояснить мысли, встала, взяла полотенце, которое она держит на полу, чтобы ее ноги не касались холодного пола, и вышла из комнаты. Я ничего не думал об этом, пока на следующий день это не произошло снова. Сначала я начала беспокоиться, что что-то не так, но когда я позже спросил ее, все ли с ней в порядке, она немного покраснела, как будто ей было неловко. Она сказала, что с ней все в порядке, и не стоит беспокоиться о ней. Я волновался, поэтому начал присматриваться к ней более внимательно. Казалось, это происходило каждые два-три дня. Оглядываясь назад, сейчас кажется, что я должен был сразу понять, что происходит, но я вел очень замкнутый образ жизни. Почти не контактировал с другими людьми, не говоря уже о женщинах. Наконец, однажды, когда я пристально наблюдал за ней, когда должен был заниматься, я увидел, что ее правая рука слегка двигается под партой. В то утро она не переоделась в купальник, так что я знаю, что на ней было очень мало одежды. Ну, на этот раз ее стон был немного громче, а голова откинута назад с закрытыми глазами. Я знал, что она играет с собой. Теперь все стало понятно. Мама ни с кем не встречалась со школы, хотя у нее было много возможностей. Она всегда говорила мне, когда я рос, что я единственный мужчина, который ей нужен в ее жизни, и она не хочет делить меня ни с кем.

Как только я понял, что происходит, я начал очень внимательно за ней наблюдать. Я всегда знал, что мама была великолепной женщиной, но до сих пор не смотрел на нее в сексуальном плане. Звучит знакомо? Я знаю, что многие истории, подобные этой, начинаются именно так, так почему же здесь должно быть по-другому? Я посмотрел свою долю порно и много дрочил. Обычно это были девушки моего возраста, которых я находил в интернете. Я просто не думал о своей матери в таком ключе. Я имею в виду, она не встречалась ни с кем. Она всегда преуменьшала свои главные достоинства. Она всегда была просто «мамой». Но я знал, что она играет с собой, в одной комнате со мной, — как я мог не начать думать о ней в сексуальном плане. Я начал пытаться придумать способы узнать, что она смотрит на своем компьютере, и способ понаблюдать за ней под столом, когда она кончает.

Однажды в четверг вечером меня осенило. Я внезапно понял, как узнать и то, и другое. Я пошел в кабинет, когда мама уже легла спать, и загрузил на ее компьютер кейлоггер. Такую программу, которая записывает каждое нажатие клавиш. Так что в следующий раз, когда она играла с собой, я мог узнать, что она смотрит. Я не смог бы воплотить в жизнь вторую половину своего плана до той субботы, когда мама отправилась на еженедельный визит в спа-салон. Обычно это было занятием на весь день, поэтому я знал, что смогу все провернуть до ее возвращения домой.

На следующий день у меня появилась возможность узнать, что она смотрит. Я внимательно наблюдал за ней, пока она сидела там некоторое время, просто смотря, как я учусь. Затем она повернулась к экрану своего компьютера, нажала несколько клавиш и села, пристально глядя на экран. Я краем глаза посмотрел на ее правую руку, и, конечно же, она слегка двигалась. Я рискнул быстро взглянуть на ее лицо, и она пристально смотрела на экран и кусала нижнюю губу. Я услышал пару тихих стонов, а затем ее голова откинулась назад, а глаза закрылись. Я смотрел так долго, как только осмелился, и делал вид, что учусь, пока она смотрела на меня, улыбалась и говорила, что собирается принять душ и переодеться. Как только она вышла за дверь, я подошел к ее компьютеру и включил экран. Я быстро открыл запись клавиатуры и увидел файлы, которые просматривала мама. Я был немного удивлен: это были кадры из домашней системы видеонаблюдения. Я быстро скопировал файлы и отправил их на свой компьютер, чтобы посмотреть их на досуге. Я перевел мамин компьютер обратно в спящий режим и сел за свой стол.

Я открыл файлы, которые просматривались чаще всего. Было два, которые ей особенно нравилось просматривать по какой-то причине. Скоро я узнал почему. Когда я первым открыл самый старый файл, меня ждал шок всей моей жизни. На нем были бабушка и дедушка. Но не такие, какими я их когда-либо видел. Файл был взят с камеры видеонаблюдения на кухне. И бабушка, и дедушка были полностью голыми, а бабушка наклонилась над кухонным столом, тем самым, за которым мы до сих пор едим, и дедушка совокуплялся с ней сзади. Мне пришлось отдать должное старику: он вставлял ей очень хорошо. Так как наша система видеонаблюдения даже имеет звук, можно было даже услышать, как его яйца врезаются в ее промежность. Затем бабушка говорит что-то, что меня чертовски удивило. Она сказала: «Сделай это, папочка. Трахни свою маленькую девочку!» Я был в шоке. Все это время я думал, что мои бабушка и дедушка были идеальными, ну, в смысле, бабушкой и дедушкой. Они не были верующими, но всегда были чопорными и правильными. И вот они занимаются этим на кухонном столе, а бабушка притворяется моей мамой. Как странно это?

Я решил открыть еще один из старых файлов, и снова там были бабушка и дедушка, занимающиеся сексом друг с другом. На этот раз на крыльце, среди бела дня. По дате в файле я мог сказать, что это было всего за пару недель до их гибели в аварии. И, в очередной раз, меня ждал еще один шок. Я отчетливо слышал, как бабушка говорит: «Трахни меня. Трахни свою бабушку в задницу». Я был ошеломлен, мягко говоря. Мои бабушка и дедушка были полными извращенцами. Ну, я, должно быть, тоже, потому что мой член изо всех сил пытался вырваться из моих штанов. Мне пришлось расстегнуть джинсы, чтобы немного успокоиться. Я знал, что у меня мало времени, и мне все еще хотелось посмотреть, что сегодня смотрит мама. Я нажал на эту папку и меня ждал еще один сюрприз. На этот раз камера была в моей спальне. Я даже не думал, что она там есть. Я посмотрел на экран и увидел себя выходящим из ванной с одним полотенцем вокруг талии. Я остановился посреди комнаты, стянул полотенце, несколько раз погладил свой член и подошел к своей кровати, которая была за кадром, чтобы лечь и помастурбировать. Я помню ту ночь: это было всего пару месяцев назад. И это был уже самый просматриваемый файл на мамином компьютере. Я был поражен. Сначала новой для меня стороной моих бабушки и дедушки, которые, по-видимому, трахались по всему дому и притворялись и моей мамой, и мной. А потом и мамой, которая смотрела запись, на которой я делаю себе пару быстрых движений, и файл был зациклен, так что он воспроизводился снова и снова. Моя мама смотрела эти файлы и мастурбировала на них, так что ей, должно быть, понравилась мысль об инцесте.

Как раз в тот момент, когда эта мысль пришла мне в голову, мама вернулась в комнату, поэтому я быстро закрыл файлы и снова вытащил свою работу на экран. Она подошла, чтобы посмотреть, на каком этапе моей работы я нахожусь, и в последнюю минуту я подобрался к столу, чтобы она не увидела, что мои штаны расстегнуты, а у меня самый большой стояк в моей жизни. Она быстро поцеловала меня в макушку и сказала, что на выходные я готов, обхватив руками мою грудь и уперевшись грудью мне в спину. Я не мог сдержаться, я кончил прямо там, в нижнем белье. Между всеми этими стимулами от файлов, зная, что моя мама сидит напротив меня и довольно часто мастурбирует, и ее четвёртый размер тыкается мне в спину, я просто не мог остановиться. Мама вышла из комнаты, сказав, что собирается сегодня вечером заказать пиццу, пока я пытался засунуть свой все еще твердый член обратно в штаны и рвануть в свою комнату, где я успел подрочить еще два раза, прежде чем пришел курьер. Конечно, не при нем.

На следующий день мама ушла пораньше на прием, а я направился в ближайший универмаг. Я вспомнил, что видел комплект беспроводной домашнего видеонаблюдения с двумя камерами и беспроводным приемником. Я купил его и пошел домой. Первое, что я сделал, это позвонил в охранную компанию и сообщил им, что мы проводим кое-какие работы в доме и отключим систему на некоторое время. Тогда я так и сделал. Я не хотел, чтобы мама видела, как я ставлю эти камеры там, где собирался их разместить. Первая пошла под ее стол. Вплотную к задней части стола. Это заняло некоторое время и еще один поход в магазин за светофильтром, чтобы установить его на место. Когда я впервые подключил его и сел за стол, чтобы посмотреть, что я могу видеть, я понял, что там слишком темно. Отсюда и дополнительная поездка за фильтром. Когда все было установлено, все было идеально. В следующий раз, когда мама решила заняться мастурбацией, я мог бы все увидеть. Вторая камера была в спальне мамы. Эти камеры были очень маленькими, размером с зажигалку, поэтому их было очень легко спрятать. Когда камеры были установлены, я сел за стол и посмотрел, что я могу увидеть. Идеальный вид под столом мамы и полный вид на ее спальню с видом на ее ванную комнату, когда дверь была открыта. У мамы никогда не было причин закрывать эту дверь, поэтому я знал, что смогу увидеть и там.

Мама пришла домой позже тем вечером, и я рассказал ей об отключении электричества, чтобы она ничего не заподозрила о пропаже времени с камер видеонаблюдения. Она сказала, что если это не вызовет никаких других проблем, то нам повезло. Мы смотрели телевизор несколько часов, а затем я поцеловал маму на ночь. Я планировал устроить небольшое шоу для мамы, поэтому у меня была небольшая эрекция, когда я целовал ее перед сном. Я знаю, что она не могла не заметить, и у меня было предчувствие, что она будет смотреть камеры видеонаблюдения в прямом эфире сегодня вечером. Когда я зашел в свою комнату, я услышал, как выключился телевизор, и через несколько секунд дверь в кабинет открылась. Я вошел в свою комнату с улыбкой на лице. Я пошел в ванную, быстро принял душ и вышел из ванной без одежды, но с полным стояком. Сегодня днем ​​я нашел время, чтобы переставить свою комнату так, чтобы моя кровать была прямо в поле зрения камеры видеонаблюдения. Я также взял кое-что почитать об инцесте. Я сел на кровать и начал читать. Я почти полностью забыл о камере, когда погрузился в чтение. Особенно истории про матерей и сыновей. Их было много, так что я не чувствовал ни капли вины за то, что только что устроил представление для мамы в надежде, что скоро смогу ее трахнуть. Я, должно быть, дрочил около часа, когда наконец кончил. Я останавливался, когда приближался, а затем начинал снова, когда давление спадало. Когда я, наконец, кончил, я кончил самым большим на сегодняшний день зарядом. Он был на моей руке, груди, кровати и даже на моем лице. Я, должно быть, отключился на несколько секунд, потому что следующее, что я помню, это стук в мою дверь, и мама спросила, все ли со мной в порядке. Я сказал ей, что все в порядке, и что я просто немного почитал и собираюсь лечь спать. Она вышла за дверь, а я, шатаясь, побрел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Какой же беспорядок я устроил.

На следующий день я вышел на некоторое время, и когда вернулся, я заметил, что мама успела покопаться у меня в комнате. Я не мог не улыбнуться. Мама была там, просматривая мои вещи. Я также заметил, что она сменила простыни на моей кровати. Это то, что я делал сам последние несколько лет. Воодушевившись, я пошел искать маму.

Я нашел ее в кабинете за компьютером, делающей покупки в онлайн-магазине. На сайте, на котором она была, было несколько довольно пикантных нарядов, и я комментировал некоторые из наиболее пикантных и говорил, как хорошо мама будет в них выглядеть. Она добавляла их в свой список желаний для дальнейшего рассмотрения позже. Мы делали это довольно часто, и она почти никогда не покупала ничего из того, что я предлагал. Мы делали это пару часов. Просто сидели перед компьютером, разглядывая товары. Иногда она действительно что-то заказывала, но в основном просто смотрела. Пока мы сидели, я положил руку на спинку ее стула, в чем не было ничего необычного, но на этот раз я провел кончиками пальцев по ее шее, так как она собрала волосы. Теперь по воскресеньям мама предпочитала футболки и шорты. Она ходила очень расслабленная, вплоть до того, что не носила лифчик. Как только кончики моих пальцев коснулись ее шеи, я заметил, что ее соски напряглись. Я также услышал легкий вздох. Но я не был готов показывать свое возбуждение. Я не хотел рисковать, думая, что все это может быть просто фантазией и все. Я был готов подождать и посмотреть, что будет дальше.

Следующий день был понедельник, так что мне снова надо было приниматься за учебу. Мне оставалась всего неделя до экзаменов, и ничто так не могло быть дальше от моих мыслей о маме. Когда мы закончили плавать и позавтракали, я не мог дождаться, чтобы опробовать новые камеры. Сначала я сел за стол и включил две камеры, а затем включил пробные экзамены, которые были тренировкой перед настоящими экзаменами, и подождал, пока мама сядет за свой стол. Вскоре она вошла в учительском наряде. В таком, который заставил бы всех мальчиков в классе обратить на себя внимание. Это было немного более откровенно, чем ее обычный наряд. Она села за стол и поправила юбку. С того места, где я был, нельзя было сказать, что что-то было не так, но по камере под ее столом я мог сказать, что она подняла юбку, а не опустила. У меня мгновенно встал. На маме не было трусиков, а ее киска была полностью выбрита. Я знал, что она сейчас может начать мастурбировать в любой момент. Мама спросила меня, на каком этапе пробного экзамена я остановился, и я дал ей ответ, который придумал наугад. Как я уже сказал, экзамен был самой последней вещью, о которой я думал. Я осторожно наблюдал за мамой, чтобы не пропустить никаких признаков того, что она мастурбирует, одновременно наблюдая за камерой под ее столом. Она печатала на компьютере несколько минут, а затем, похоже, нашла то, что хотела, и села, пристально глядя на экран. Наблюдая за ней через мой экран, я мог видеть, как она время от времени поглядывала на меня, но настоящее шоу происходило под ее столом.

Я наблюдал, как мама медленно начала тереть свою киску, слегка поглаживая ее. Затем она брала один палец и проводила им по своей щели. Даже при слабом освещении я получал хорошее разрешение, потому мог сказать, что ее киска была мокрой. Скорость маминых движений росла, поскольку она все больше и больше сосредотачивалась на том, что было на экране. Я подумал, что она смотрела самую последнюю запись с камер наблюдения, ту, где я дрочил в своей комнате, читая об инцесте. По крайней мере, я надеялся, что она смотрела именно ее. Теперь у нее было два пальца, которые так быстро входили и выходили из ее киски, что я удивляюсь, как она не опрокинула стол. Боже, какое шоу. Мой член был твердым, как камень, а я даже еще не прикоснулся к нему.

Внезапно мама громко застонала, и я поднял глаза, а она откинулась на спинку стула. Я быстро посмотрел на экран и чуть не кончил прямо на месте. Мама обрызгала всю нижнюю часть своего стола. Казалось, что под ним била струя из пожарного шланга. Казалось, это продлится вечно, и главное, что я это записал. Я знал, что буду дрочить на это всю оставшуюся жизнь. Я не мог поверить, что моя мама кончает сквиртом. Я знал, что мне просто необходимо попробовать это на вкус.

Когда она наконец успокоилась после своего фонтанирующего оргазма, она быстро извинилась и поспешила из комнаты. Как только дверь закрылась, я оказался в другом конце комнаты и встал на колени под ее столом. Казалось, кто-то пытался затопить это место. Я просто не мог сдержаться, наклонившись ближе к полу. Я глубоко вдохнул. О, какой чудесный был аромат. Один только запах почти заставил меня кончить, но даже я не мог поверить в то, что я сделал дальше. Я наклонился еще ниже и засунул язык прямо в лужу соков моей собственной матери. Этого было достаточно. Я мгновенно обкончал свои штан изнутри. Я просто не мог сдержаться. Я был на небесах. Если бы я мог разлить это по бутылкам и продавать, я стал бы миллиардером за месяц. Каждый парень, и немало девушек, скупили бы это, как только оно появилось на полке. Я не мог насытиться этой волшебной жидкостью. Мне нужно было еще, и вскоре мое лицо было покрыто ей, пока я лакал ее с пола. Единственное, что меня остановило от того, чтобы выпить все, это то, что я услышал, как мама возвращается по коридору, и мне пришлось быстро вернуться к своему столу. Я вытирал лицо, когда мама вошла в комнату с парой полотенец. Она остановилась и удивленно уставилась на меня. Держу пари, ей было интересно, что я вытираю с лица.

Я спросил ее о полотенцах, чтобы немного сбить ее с толку, и она как-то заикаясь пробормотала, что пролила напиток под своим столом. Я спросил ее, нужна ли ей помощь, и она быстро заявила, что разберется с этим сама. Когда она повернулась к своему столу, я заметил, что она также сменила юбку, пока ее не было в комнате. Держу пари, что она тоже была мокрой. Она быстро принялась убирать под своим столом, когда внезапно встала и посмотрела на меня. Она постояла там минуту или две, а затем медленно подошла к моему столу и прямо ко мне. Она немного наклонилась и хорошенько понюхала меня. Конечно, она чувствовала запах собственных соков на моем лице. Она тихо спросила ее, нравится ли мне вкус. Я попытался притвориться идиотом и спросил, о чем она говорит. Она еще раз она спросила, нравится ли мне ее вкус. Я понял, что меня поймали, когда она указала, что увидела камеру под своим столом, и она знала, что я наблюдал за ней, пока она мастурбировала и кончала под своим столом.

Вот тогда я рассказал ей все: что я знал о камерах видеонаблюдения, о бабушке и дедушке, и о том, как она наблюдала за мной в моей комнате, когда я дрочил и думал о ней во время оргазма. Когда я рассказывал маме обо всем, что этом, в ее глазах появилось странное выражение. Теперь я знаю, что это был взгляд неудовлетворенной похоти.

Она не должна была быть неудовлетворенной долго. Мама спросила, что, по моему мнению, нам следует делать в этой ситуации, и я прямо сказал ей, что хочу заняться с ней сексом, и что я знаю, что она хочет того же самого со мной, так чего же мы ждем. Она посмотрела на меня и сказала, что просто ждала, когда я буду готов. Я не сказал ей, что готов, я показал ей. Я протянул руку, схватил ее за руку, притянул к себе и страстно поцеловал ее прямо в губы. Она тоже не стояла без дела. Она ответила на поцелуй так же страстно. Мы обнялись, чувствуя все, что можно было почувствовать. Наши языки переплелись друг с другом. Переходя от ее рта к моему и обратно. Теперь, когда все вышло наружу, это было похоже на прорыв плотины. Мама отстранилась от меня, чтобы сказать, что я — именно тот, для кого она берегла себя. На мгновение я был ошеломлен. Я знал историю своей мамы, так как слышал ее раньше. Что благодаря чуду она все еще была девственницей, и теперь она собиралась отдать свою девственность мне. Какой парень не был бы ошеломлен? Я собирался потерять свою девственность с женщиной, которая родила меня, и одновременно лишить ее девственности. Если долго об этом думать, то можно сойти с ума, да.

Мы снова начали целоваться и двинулись к центру комнаты, одновременно снимая друг с друга одежду. Я расстегнул пуговицу на мамином жакете и уронил его на пол. Под ним не было рубашки, только кружевной лифчик. В то же время она расстегивала мою рубашку и уронила ее на пол. Мы оба сбросили туфли и отправили их в полет через всю комнату. Одна из маминых туфель ударилась о вазу, но мы проигнорировали это. У нас были дела поважнее. Я схватил молнию на ее юбке, спустил ее вниз и сбросил на пол. На маме еще и не было трусиков. Она расстегнула мои брюки и стянула их на пол. Как и она, я был так поглощен нашим занятием, что когда она потянулась и схватила мой член, ее рука коснулась липкой жижи. Мама отстранилась всего на секунду, пока не поняла, что я кончил в штаны, слизывая ее соки из-под ее стола. Мама улыбнулась, поднесла руку ко рту и слизала мою сперму со своих пальцев. Она смотрела мне прямо в глаза, пока делала это. Я подумал, что сейчас снова кончу. Она медленно опустилась на колени и сказала, что ей нужно убрать этот беспорядок. Казалось, она изучала мой член, как будто это была самая захватывающая вещь в мире. Она наклонилась вперед и начала облизывать головку, всего несколько быстрых движений. Я не стыжусь сказать, что в тот момент я был настолько возбужден, что снова начал испускать сперму. Я накрыл ее лицо от волос до подбородка. Ситуация была просто невыносимой. Но мама приняла это со смирением. Она собрала всю сперму, которую смогла, себе в рот и проглотила ее. Затем она схватила мой член и начала облизывать его, смывая всю сперму. И я все еще был твердым как камень. Я не мог в это поверить. Всего лишь дважды кончив за считанные минуты, я все еще мог им забивать гвозди. Пока мама работала над моим членом, я наклонился вперед ровно настолько, чтобы снять с нее последнюю часть одежды, ее лифчик. Я возился с крючками целую минуту, но в конце концов мне удалось его расстегнуть. Мама взяла мой член себе в рот и отпустила руки, чтобы ее лифчик упал на пол. В этот момент я наклонился, схватил ее за руки и осторожно потянул ее вверх. Ее рот оторвался от моего члена с довольно громким хлопком. Как пробка из хорошей бутылки вина. Позже я понял, что это было немного больно, но в то время мне было слишком интересно увидеть мою собственную мать полностью голой. Я посмотрел вверх и вниз по ее телу, и она как бы позировала мне, словно модель. Слегка поворачиваясь в одну сторону и в другую и, наконец, повернувшись полностью. Дав мне хороший вид на все, что она могла предложить. Я видел ее в бикини и в спортивной одежде, но это было не то же самое. Реальность была, о, намного лучше. Передо мной стояло произведение искусства. Я не мог не смотреть на все. Мама спросила, понравилось ли мне то, что я увидел, и я мог только кивнуть. Она сказала, что хорошо, что мне понравилось то, что я увидел, потому что с этого момента это все мое.

Я снова притянул ее к себе и крепко поцеловал, когда подтолкнул ее к столу. Когда она на него наткнулась, я поднял ее и усадил на край. Я немного отодвинулся от мамы, она же подняла ноги и положила пятки на край стола. Она улыбнулась и сказала, что если мне нравится ее вкус с пола, то было бы гораздо лучше испить ее соки прямо из источника. Мама следила за порядком на столе, поэтому она просто откинулась назад, раздвинула ноги и спросила, не хочу ли я сока прямо от производителя. Я улыбнулся, когда сказал: «Черт, да», и практически нырнул головой в ее киску. Я никогда раньше не делал куни, поэтому понятия не имел, как надо. Я просто высунул язык и начал лизать ее. Я лизнул от ее клитора до ее задницы и обратно. Я сосал сначала только одну половую губу за раз, а затем пыталась всосать всю ее киску в свой рот. Я покусывал, облизывал и сосал ее клитор некоторое время, а затем начинал все сначала. Должно быть, я сделал это правильно, так как мама закричала во весь голос от оргазма. Она хватала мою голову рукой и двигала ее вперед и назад, а затем зажимала бедрами мои уши, пока я не думала, что она собирается раздавить мою голову, как арбуз. На самом деле, прошло совсем немного времени, прежде чем она начала изливать свои соки мне в рот, и я изо всех сил старался выпить их все. Ни единой капли мимо. Мне пришлось немного отстраниться, чтобы отдышаться, а мама продолжала прыскать мне на лицо. Вскоре я был покрыта ее соками с головы до колен.

После того, как у мамы было несколько минут, чтобы прийти в себя, она схватила меня за руки и повела в главную спальню. Она сказала, что хочет отдаться мне в той, что отныне будет нашей спальней. В главной спальне стоит большая кровать с балдахином, которая прикручена к полу. Посмотрев несколько видео моих бабушки и дедушки, я понял, зачем это нужно было сделать. С этого момента я знал, что мы с мамой будем снимать очень интересные видео.

Мы сбросили одеяла и большую часть подушек на пол и забрались на кровать. Поскольку у нас уже была прелюдия в кабинете, мы оба были более чем готовы потерять девственность. Мама лежала на спине посередине кровати, широко расставив ноги, а я стоял на коленях между ними. Хотя мне очень хотелось трахнуть свою собственную мать, я все же потратил несколько секунд, чтобы полюбоваться ее красотой. Я осмотрел ее с головы до ног и все, что между ними. Мне все еще было трудно принять, что я собираюсь взять лишить девственности собственную мать. Я уставился на ее киску, медленно приближаясь к ней с членом в руке. Я снова остановился, когда поместил свой член у входа в мамину киску и вопросительно посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась мне и слегка кивнула, и я начал погружаться в нее. Я добрался прямо до ее девственной плевы и почувствовал небольшое сопротивление, когда протолкнулся мимо нее. Теперь никто из нас больше не был девственником. Я ждал, когда мама подаст мне сигнал продолжать, и она сделала это, начав поднимать свои бедра навстречу моим.

Мы начали двигаться вместе и развили хороший ритм. Мы сталкивали свои бедра вместе, заставляя мой член войти в глубины ее киски. Мы меняли темп и двигались медленно, когда я почти полностью вытаскивал свой член из нее, а затем медленно вставлял его обратно. Я подтягивал ее грудь к своему рту, сосал и покусывал ее соски, а затем начинал целовать ее губы. Она царапала мне спину ногтями до крови. Но это не имело значения. Мы были там, где должны были быть. Сцепленные в любовных объятиях и занимаясь любовью так, как будто завтра не наступит никогда. Мы предавались удовольствию друг с другом весь остаток дня и всю ночь. Я потерял счет тому, сколько раз я кончал, либо в рот матери, либо в ее киску. Мы приберегли ее заднюю дырочку для другого раза. Не было никакой возможности подсчитать все оргазмы мамы, поскольку она просто переходила от одного оргазма к другому. Хорошо, что мои бабушка и дедушка купили в своё время на эту кровать резиновые простыни, потому что мама в итоге промочила все.

Это было около пяти лет назад. Теперь у нас двое детей и на подходе третий. Глядя на нас, вы никогда не поймете, что мы мать и сын с двумя детьми от инцеста. Мы выглядим как среднестатистическая семья. Мама все еще выглядит такой же молодой, а я теперь выгляжу немного старше. Вы, возможно, даже проходили мимо нас на улице. В следующий раз, когда увидите семью из четырех человек в ожидании еще одного ребенка, приглядитесь внимательнее: может быть, это мы.

Автор: Tiger96. Перевод адаптирован под российские/постсоветские реалии.

[Max_777]

та ну нахер столько читать... Лучше в Киберпанк пошпилю...

[Ayduees]

Good story! Дрочибельно

[YourEx]

та ну нахер столько читать...

Это довольно короткие рассказы, ибо длинные переводить мне лень. Вот какая-нибудь «Головоломка Энки» на несколько десятков глав — несколько затянутая история. Хотя и это не рекорд, и пишутся саги глав на 500.

[Zarran69]

Вкратце расскажу реальную ситуацию, которая имела место. Мою маму звать Ирина ей 48 она брюнетка, и выглядит очень даже отлично! Это не потому что это моя мама, это так на самом деле. У нее отличные, упругие ляжки, стройные ножки, и довольно большая но при этом так же упругая попка, грудь 4 размер полная отвисает лишь чуть-чуть, соски темные средней величины. Пизду видел всего несколько раз, поэтому супер подробно описать не получится, а придумывать что то не хочу.
Пизду мама регулярно подбривает, укорачивает волосы, но например если бы она ее вовсе не брила, то были бы там настоящие джунгли, так как волосы у нее густые, черные да и сам лобок весьма крупный. Губки у нее тоже пожалуй средней величины. Мне нравится например подрачивать на нее вспоминая ее ножки, ляжки, большие сиси и пизду, иногда, когда я бываю у нее и представляется такая возможность, беру ее трусики или колготки (чулки) и дрочу ими, при этом хуй стоит как кол, и кончаю довольно быстро. Особенно меня заводит, когда мама в тонких чулочках или колготках, юбочке по колено и на каблучках! Уже от такого ее вида у меня сильно стоит хуй, уже не говоря, если удается увидеть ее в трусиках, где просвечивается ее довольно большая красивая пизда!
Буквально несколько дней назад я как то заходил к маме, ни папы, ни мамы дома пока не было, и вот я сидя в кресле что-то вспомнил как как-то видел маму в трусиках, член сразу встал, ну в общем пошел к маме в спальню, взял в ее ящике где лежат ее трусики, колготки, чулочки, лифчики одни из ее трусиков (на сей раз тонкие беленькие) и классно подрочил, касался залупой того места на ее трусиках, которое соприкасается с ее пиздой, и я как представил как эти трусики прикрывают мамину пизду, что спустил буквально за пару минут! А еще как то классно выебал ее тонкие (10 dеn) под цвет загара колготки, ощущения тоже класс, когда тонкие колготки сильно обтягивают залупу, это просто супер! Конечно, при этом представлял и вспоминал как эти колготки обтягивали ножки мамочки, а теперь они касаются моего сильно стоячего хуя в общем полный улет, я даже неудержался и спустил прямо на ее колготки!
Хорошо, что при этом не было ни кого дома, я быстро их застирал, просушил, а потом положил как колготки, так и трусики обратно на место — в спальню в мимин ящик с ее трусиками, чулками и колготками. Правда, как трусиков, так и колготок (причем весьма разных, как по цвету, так и поплотности) у мамы довольно много, и если бы я их например после дрочки и кончания просто выбросил, мама скорее всего ничего бы и не обнаружила в плане пропажи, но я все же не стал рисковать, а быстро все сделал чтобы замести свои следы оставленные на ее белье.

[aleks.Aktrc]

Истории просто кайф

[YourEx]

Мама и сын, живущие одни

Клэр приближалась к своему 45-летию. Но годы щадили ее: она не была старой. Она была в самом расцвете своих лет и хотела жить полной жизнью.

Это был выходной день. Обычно на выходных Клэр хотела сделать побольше дел. Вот только последние недели она будто бы растеряла всю свою мотивацию. С одной стороны, это было понятно — она переживала скоропостижную смерть своего мужа… С другой стороны, когда ее единственный сын Дэниел стал жить отдельно, все в жизни потеряло для нее смысл. Это было неизбежно с тех пор, как он устроился на работу. Да и вообще — всегда наступает момент, когда пора отпускать своих детей в самостоятельную жизнь.

В этот выходной день Клэр была в квартире одна. Она лежала на кровати в одном нижнем белье. В какой-то момент она накрыла лобок рукой и надавила на свою вагину. Она ощутила, как ее пальцы нашли клитор, и издала короткий стон.

Последнее время Клэр прибегала к мастурбации довольно часто, пытаясь заглушить свою тревогу. Она сдвинула трусики вбок и томно потянулась. Но ее мокнущей киске не доставало проникновения пальцами. Клэр открыла ящик комода, где лежали ее «орудия удовольствия», и достала оттуда большой твердый вибратор. Несмотря на то, что в этом не было никакого смысла, она лизнула кончик своего «дружка».

Крепко ухватив игрушку, Клэр направила ее между своих мокрых половых губ в ноющую от желания киску. Она яростно двигала вибратор туда-сюда, пытаясь приблизить оргазм. Но все выглядело так, как будто ее «дружок» не был в силах ей помочь.

Клэр поместила палец на слегка пухлый вход в свой анус и удивилась тому, как легко палец проскользнул в ее попку, будучи смазанным соками из киски. Она снова застонала.

Клэр развернулась и встала на четвереньки для более глубокого проникновения. Обычно в этой позе она могла кончить за считанные секунды, получив тот оргазм, который она так страстно хотела… Но на этот раз она никак не могла его ощутить. Да, ей было очень хорошо от своего занятия, но даже проникновение в самое сокровенное место ни капли не приближало оргазм. В отчаянии Клэр выкрикнула: «Боже! Пожалуйста, дай мне кончить!»

Внезапно, словно из ниоткуда, в ее голове появился образ ее сына Дэниела — голого, надрачивающего свой большой член. В то же мгновение ее разгоряченная киска взорвалась мощнейшим оргазмом. Не имея возможности сдержать это в себе, на пике оргазма Клэр выкрикнула имя своего сына.

Обессиленная, она перевернулась на спину, наслаждаясь нахлынувшей безмятежностью. Но затем на нее стало наползать чувство стыда. Она почувствовала себя грязной шалавой, так как испытала оргазм от запретной фантазии. Ненавидя себя, Клэр заплакала, и слёзы покатились по ее щекам. «Господи!» — думала она — «Я только что мастурбировала, представляя своего сына со вставшим членом. Этого не должно быть. Наверное, я заболела.»

Наконец, она взяла себя в руки и подумала, что это, наверное, ее подсознание говорит ей о том, как она одинока, и как она соскучилась по сыну, которого давно не было рядом. Она взяла телефон и набрала номер своего дорогого мальчика:

— Привет, Дэнни! Это твоя мама, помнишь меня еще?
— Привет, мам…
— Почему ты никогда не звонишь первым своей престарелой мамочке?
— Мам… знаешь… я был постоянно занят, много работы.
— Никаких больше оправданий, Дэниел! Мама едет посмотреть, где ты живешь, и на своего мальчика.

Тело Клэр оставалось подтянутым, и она заботилась о нем, делая упражнения в фитнес-клубе, а также поддерживая свой нормальный вес. Конечно, кормление Дэниела грудью не прошло для нее бесследно, но небольшое провисание грудей ничуть не портило их красоту. С особой тщательностью Клэр подобрала себе одежду из гардероба и нанесла макияж. Это выглядело, как будто бы она собиралась на свидание, хотя она всего лишь ехала проведать своего единственного сына.

Место, где жил Дэниел, находилась на другом конце города. Клэр осознала, что ни разу не ездила в ту сторону. По мере того, как она подъезжала к пункту назначения, район нравился ей все меньше. Бросался в глаза контраст с ее благополучным спальным районом. По адресу, который ей назвал Дэниел, находилась какая-то обшарпанная общага. Но, выйдя из машины, Клэр сразу встретилась лицом к лицу со своим улыбающимся сыном.

— Мама!
— Привет, дорогой!

Дэниел крепко обнял ее, подхватил руками и слегка приподнял над землей. В этот момент Клэр почувствовала себя словно школьницей.

— Эй, полегче! Ты меня так раздавишь!
— Мама, ничего не могу с собой поделать. Я ужасно счастлив видеть тебя снова!
— О да, я чувствую, как ты возмужал с того момента, как я видела тебя в прошлый раз. Не могу представить своего сына взрослым мужчиной.
— Постой, мам, мы не виделись всего пару недель.

Дэниел взял ее за руку и повел к лестнице у входа в общагу. Их пальцы сцепились между собой. По пути к его комнате они обсуждали события прошедших недель, которые они прожили отдельно друг от друга. Клэр шла рассеянной, и единственная мысль, что ее занимала, была о том, каким симпатичным молодым человеком стал ее сын. Он уже не был больше тем невинным мальчиком, каким она его знала раньше.

— Мама, я сразу хочу тебя предупредить: это не самое лучшее место, где ты когда-либо бывала, но зато здесь дешевая аренда и прикольные соседи.

Наконец, они дошли до нужной комнаты, и Дэниел открыл дверь.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, мам.
— Честно говоря, оно не столь ужасно, как ты рассказывал.
— Ну да, мам…

Клэр не хотела говорить ему, что комната выглядела как какой-то бомжатник.

— Думаю, если покрасить стены и докупить мебель, комната станет получше.
— Я уверена, что твоя девушка поможет тебе с этим.
— Эх, мам… У меня нет времени встречаться сейчас с девушкой.
— Намного легче, когда вас двое, Дэнни. У меня душа болит от того, что мой сын одинок.
— Признаюсь, я иногда ощущаю себя немного одиноким.
— Ох, бедный Дэнни…
— Это не одиночество, мама. Это ты…
— Мой мальчик… Я не понимаю, что ты хочешь сказать…
— Я люблю тебя! И не просто как маму, а как мужчина любит женщину.
— Дэнни! Нет! Что ты такое говоришь?
— Нет, мам. Я как никогда уверен в том, что сказал. Я хочу, чтобы ты стала моей первой девушкой.
— Первой? Ты до сих пор… Хорошо, дорогой. Я лишь желаю тебе самого лучшего. Даже если я — твоя мама, кроме того я — женщина.

И в этот самый момент они отдали себя во власть своих желаний. Дэниел наклонился к маме и поцеловал ее в губы. Клэр ответила ему тем же, и они впервые поцеловались — не как сын с мамой, а как мужчина с женщиной.

— Каким прекрасным молодым человеком ты вырос! И как я была одинока с тех пор, как не стало твоего отца.

Клэр могла видеть, как вздулся бугор на шортах Дэниела. Она понимала, что сейчас происходит то, что невозможно повернуть вспять. Она одним движением сняла с него футболку и увидела кончик члена, выпирающий из шорт. Она погладила его обнаженный торс, провела пальцами по животу и позволила им спуститься еще ниже.

— Ах, какое у тебя тело, Дэнни!

Как только она расстегнула ему шорты, стоящий член показался во всей красе.

— Дорогой, твой бедный член, должно быть, сейчас болит. Мама должна позаботиться о своем бедном сыночке.

Клэр была загипнотизирована видом члена своего сына. Она застонала и прикоснулась к этой горячей плоти. Она стала ласкать его, будто маленького питомца, несмотря на его немалый размер.

— Ты… такой… большой, Дэнни.

Она продолжила дрочить ему, так что член то погружался в ее сжатый кулак, то показывался из него. Дэниел издал стон — одновременно от удовольствия и напряжения.

— Было бы чудесно, если он подошел к моей киске. Я лучше испытаю сначала его своим ротиком.

Клэр нагнулась у сыну и поцеловала кончик его члена. Затем она попыталась заглотить его на всю длину, но безуспешно. Он был большой, намного больше, чем у его отца. Дэниел мягко обхватил мамину голову руками и стал двигать членом у нее во рту вперед и назад.

— Боже, мама, как это хорошо!

Она крепко обхватила рукой основание члена и стала жадно сосать. При этом она сжала ноги и почувствовала, как ее киска ноет от желания. «Это намного лучше, чем мастурбировать одной в своей кровати» — подумала она.

— Настало время познакомиться с мамой изнутри.

Клэр расстегнула платье и позволила ему упасть на пол. Дэниелу открылся вид на ее груди с твердыми сосками, похожими на бутоны роз.

— Мама, ты не носишь лифчик…
— Тебе мои груди не кажутся слишком маленькими?
— Совсем нет, они прекрасны и самого подходящего размера.
— О, сынок, это так приятно твоей старой маме…
— Никогда в жизни я не хотел чего-то больше, чем их. Ты — женщина моей мечты. Мама, ты уверена, что тоже хочешь это?

Член Дэниела раскачивался перед лицом его прекрасной мамы, а мысли были заняты предвкушение того, что должно было произойти. Его не волновало то, что из любовь была запретной. Прямо в этот момент мечта становилась реальностью.

— Клянусь чем угодно, я не передумаю, Дэнни. По крайней мере, не с этим желанным членом, который я вижу.

Сердце Клэр тяжело стучало, и запретная страсть отзывалась солоноватым вкусом у нее во рту. Она знала, что это неправильно, но не могла сопротивляться желанию ощутить член своего сына внутри себя.

— Я так давно не была с мужчиной. Скорее, Дэнни, сними с меня трусики!

Как только Дэниел стянул с мамы трусики, он смог увидеть ее влажную киску. Из нее вытекала смазка, а запах ее возбуждения разлился по комнате. Возбуждение от их преступной связи было почти невыносимым.

— Что, если кто-то увидит нас? Я умру, если нас застанут в таком виде.
— Не беспокойся, мам. Никто нас не увидит. Мы тут совсем одни.

Киска Клер была почти идеально выбритой, розовой и блестящей от смазки.

— О, Дэниел, скорее воткни в меня член! Не заставляй маму ждать.

Его твердый как камень член удивительно легко скользнул в ее горячую влажную щель, несмотря на свой размер.

— Боже! Он такой большой! Он почти порвал меня!

Ее киска, так соскучилась по настоящему мужскому органу внутри, что теперь пульсировала, сжимая член Дэниела. Он еле сдерживался, чтобы не кончить, но зато он чувствовал, какое удовольствие испытывает его мама. Затем он увидел, как слезы брызнули из ее глаз и побежали по щекам.

— Сыночек, это так неправильно. Мы так низко упали. Мама и сын не должны этого делать… Как же мне хорошо!
— Не плачь, мам. Хочешь, чтобы я вынул?
— Нет, глупенький. Просто мне так хорошо, что я не могу сдержаться, это все. А как тебе со мной?

Клэр лежала на спине, в то время как ее сын был сверху. Она подмахивала Дэниелу, медленно поднимая свое тело навстречу ему. Он чувствовал, как мамина киска сжимает его член со всех сторон.

— Ты тоже бесподобна, мама.
— Ты чувствуешь то же, что и я?
— У меня никогда не было этого раньше, так что я не знаю, как это. Ты такая красивая и нежная, а твоя дырочка такая горячая и узкая.
— Я раньше никогда не думала, что мне может быть так хорошо. О, мой сладкий мальчик! Ты такой большой!

Чтобы не кончить раньше времени, Дэниел вынул член из маминой киски. Клэр присела на кровати.

— Сядь, Дэнни. Мамочка сейчас все сделает сама.

Она повернулась к своему сыну спиной и оседлала его. Ее влажная киска легко скользнула вниз по его члену. Она была такой влажной и растянутой, что опустилась до самого основания. Ее небольшие груди прыгали вверх и вниз, когда она скакала на члене Дэниела. Тугая киска Клэр орошала своим соком стальной член ее сына. Если бы даже ей стало больно от разрывающего ее изнутри члена, она забыла бы об этом немедленно.

— Дэнни, милый, мама никак не может насытиться твоим замечательным членом!

Ее сознание было уже далеко, она пыталась сказать что-то своему сыну, но ни одно слово не появлялось у нее в голове. Она могла только стонать и выть от удовольствия. Наконец, Клер завалилась назад в объятия Дэниела, а ее киска словно обдала его член кипятком.

— Я кончаю! О, Господи! Я-а-а!..

Переждав несколько секунд, Дэниел развернул свою маму так, что она встала, опершись руками на кровать. Он вошел в нее сзади, и теперь его яйца шлепали прямо по маминому набухшему клитору. Каждое такое движение сводило Клэр с ума от похоти.

— Да, Дэнни! Делай это со мной! Боже! Еще глубже!

Мамины половые губы, такие пухлые и скользкие, плотно обхватывали член Дэниела каждый раз, когда он двигался назад, а затем словно всасывали его обратно.

— Дэнни, я сейчас снова кончу!

Вскоре после ее первого оргазма Клэр почувствовала приближение следующего. Она выгнулась в судороге, когда оргазм сотряс ее тело с головы до ног.

— А-а-а! Дэнни! Мамочка кончает!
— Да, мама, да! Кончи для меня!

Дэниел положил свою маму, изнемогающую от чудовищного оргазма, на бок на кровать. Он продолжил двигаться в ее киске, пока к ней возвращались силы.

— Мне так хорошо! Трахай свою мамочку, Дэнни! Трахай меня, сынок!

Клэр лежала на боку и наслаждалась сексом со своим сыном.

— О, Дэнни, мой мальчик! Не правда ли приятно трахать мамину влажную киску? Ту, киску, которая тебя родила. Я так сильно кончаю от твердого члена моего сына. Сейчас я хочу твою сперму. Твою горячую липкую сперму!

Раззадоренный ее словами, Дэниел стал долбить киску собственной матери все сильнее и сильнее.

— Да, мама!
— Сынок, я так хочу твою сперму. Выпусти ее для своей старой похотливой мамы!

Не прошло и минуты, как Дэниел почувствовал приближение оргазма.

— Мама, кажется, я сейчас кончу…
— Вытащи и кончи мне в рот!

Дэниел вынул член из маминого влажного отверстия и встал на ноги. Клэр опустилась перед ним на колени. Дэниел стал подрачивать свой член и направил его прямо ей в лицо.

— О, нет! Я не могу больше сдержаться!
— Да, дрочи сынок. Я хочу твою сперму в рот и на лицо.

Дэниел почти обезумел от удовольствия, которое овладело им. Его яйца горели огнем, будучи готовыми взорваться.

— Мама, я кончаю!
— Да, я хочу попробовать твою сперму на вкус.

Первая струя спермы залила Клэр половину лица и стекла по щеке. Зато вторая попала точно в ее открытый рот. Такая приятная сперма сына размазалась по ее щекам и губам, пока Клэр слизывала остатки с головки члена. Она жадно собирала и глотала эту драгоценную жидкость.

— Ты такой вкусный, Дэниел. Я слизала столько твоей спермы, и ее вкус просто божественный. Я чуть сама снова не кончила от твоего члена во рту!
— Мама, я так счастлив, что мы решились на это. Наши отношения стали еще лучше. Я чувствую, что мы стали ближе друг к другу. Я люблю тебя, мама!
— Я тоже тебя люблю, Дэнни! И теперь нет ничего, что бы я не сделала для своего дорогого сыночка.

Клэр и Дэниел сидели на кровати и отдыхали после столь бурного секса.

— Что теперь, мам?
— Останься со мной, Дэниел. Обещаю, что я буду делать все для тебя. Оставь эту крысиную помойку и возвращайся домой к мамочке.
— Конечно, мам. Но я ловлю тебя на твоем обещании.

Клэр сдержала свое обещание. С тех пор, как Дэниел вернулся в мамину квартиру, у них не было ни одного дня без секса. Она надевала для сына эротическое белье, и они пробовали самые разные позы и места для занятия любовью. Сначала они старались предохраняться, но потом бросили это дело.

— Любишь трахать свою мамочку, да?
— Да, мама, я сейчас кончу!
— Кончай меня, мне все равно! Просто кончи в мамину киску!

Дэниел с удовольствием продолжил заниматься незащищенным сексом со своей мамой, поэтому ни для кого из них беременность не стала сюрпризом. У них не было ни малейшего сомнения, оставлять ли ребенка, а сексуальный аппетит Клэр рос вместе с ее животом.

В скором времени Клэр родила Мэттью — их с Дэниелом первенца и своего второго сына. Они стали жить как обычная семья… с тем маленьким исключением, что это была запретная страсть между матерью и ее сыном.

Автор: Redeemer

[YourEx]

Влюбленные мама и сын

Часть 1

Я не знаю, с чего начать свой рассказ, но, пожалуй, начну по порядку. Мое имя Дженнифер, но все обычно зовут меня Дженни.

С детства я мечтала завести свою семью, особенно — чтобы у меня были свои дети. Причиной тому было, что мои родители не проявляли ко мне ни участия, ни интереса. Они могли умотать на неделю, оставив меня одну дома, так что я чувствовала себя домашним животным.

Не лучше они позаботились обо мне, когда я забеременела вскоре после совершеннолетия. Они игнорировали меня как всегда. Они ни разу не спросили меня, хотела ли я сделать аборт, и кто был отец. Во всяком случае, они не знали, что я сама старалась забеременеть.

Я переспала с одноклассником, чтобы забеременеть от него, хотя у меня не было к нему вообще никаких чувств. Мне незнакомы были ни чувства, ни влюбленность, — возможно, из-за скверных отношений в моей семье. И это было причиной, почему я избегала секса многие годы.

Я жила в городе со своими родителями, но в какой-то момент переехала с ребенком в загородный дом. Я нечасто общалась со своими родителями, даже живя вместе, а после переезда совсем прекратила с ними общение. Теперь они просто отправляли мне денег. Я думаю, они никогда не хотели ничего делать со мной и как-то участвовать в моей жизни, так что теперь сами не горели желанием поддерживать со мной контакт.

Это было в том доме, где я жила вместе с Дэвидом. С того момента, как он родился, я посвятила всю свою жизнь ему, ведь он стал всем для меня.

С Дэвидом я впервые почувствовала, каково это — любить. Он был очень привязан ко мне, и проводил все своё свободное время со своей дорогой мамочкой.

У нас был совместный досуг. Мы вместе ходили по магазинам, и он любил смотреть, как я примеряю одежду. Временами мы танцевали дома вдвоем — Дэвид с детства танцевал хорошо.

Это время с Дэвидом было самым счастливым в моей жизни.
Даже иногда, когда я ему читала нотации как подобает матери, мы были скорее лучшими друзьями, чем мамой и сыном.

Естественно, прошли годы, и Дэвид вырос и стал привлекательным молодым человеком. Пока Дэвид взрослел, связь между нами только крепла. Мы делились друг с другом всем, и единственным исключением, Которе мы никогда не обсуждали, был секс.

Дэвид знал, что я не люблю говорить об этом, и никогда не поднимал эту тему. Даже если он не знал причины, она стала бы ему понятна, узнай он все обстоятельства. Как я уже говорила, у меня был единственный сексуальный опыт, и он был совершенно отвратительным. Мне было больно, и я не испытала никакого удовольствия. Хотя, наверное, так и должно было быть, если спишь с кем-то безо всякого опыта, фокусируясь только на одном сексе.

Конечно, я никогда не рассказывала Дэвиду свою историю, и, так как у меня реально не было сексуального опыта, я все равно не смогла бы ответить на его вопросы в этой области за исключением контрацептивов. Я собрала о них всю информацию, которую только смогла найти, чтобы мой дорогой сын ни в коем случае не подцепил какую-нибудь венерическую болезнь.

Однажды Дэвид привел домой одноклассницу, чтобы вместе поделать уроки. Я чувствовала себя дискомфортно из-за того, что в доме была девушка. Я могла бы сказать, что что-то определенно было между ними, потому что они не могли оторвать глаз друг от друга.

Это была ревность? Если да, то почему я ее почувствовала? Дэвид был моим сыном, и у меня не было повода вести себя с ним как ревнивая подружка просто потому, что у него появилась другая девушка.

Я попыталась выбросить из головы эту мысль. Может быть, это был защитный инстинкт, который есть у всех матерей? Но вдруг меня поразило то, как эта девушка была похожа на меня. Была ли это чистая случайность, или он специально выбрал девушку, напоминающую его мать?

Все следующие дни я провела, наблюдая за Дэвидом, сама не знаю почему. Однажды даже я тайком заглянула за дверь в ванной, когда он принимал душ.

Прошло много лет с тех пор, как я последний раз видела его голым, и за это время он превратился в настоящего мужчину. Я ощутило тепло, разлившееся в моем теле, а мое сердце застучало быстрее… Впервые в своей жизни я почувствовала себя взволнованной и возбужденной.

Я была словно парализована с открытыми глазами и ртом от странных ощущений внутри меня и от красоты тела моего сына. Особенно мне врезался в память его член. Как же он вырос! Мои глаза постоянно останавливались на этом органе. Я чувствовала, как мое возбуждение становится сильнее.

На протяжении последующих дней я не могла выкинуть из головы вид моего голого сына. Каждый раз, когда я видела его, я сразу же представляла его без одежды. Мои сильные чувства к Дэвиду изменились и ушли далеко от чувств матери к ее сыну.

Однажды ночью, когда я лежала в постели и пыталась заснуть, моя рука помимо моей воли легла мне на лобок. Я стала легко трогать себя и под нежными прикосновениями пальцев почувствовала растущее удовольствие. Я не могла думать ни о чем другом кроме голого тела Дэвида… и его впечатляющего члена.

Я продолжила трогать себя. Мое сердце колотилось все быстрее, пока моя рука двигалась как в безумии, а моя кожа покрылась горячим потом. Наконец я испытала такое сильное чувство, что пришлось зарыться лицом в подушку, чтобы заглушить стоны удовольствия.

Я мастурбировала первый раз в своей жизни и испытала свой первый оргазм. Я кончала, думая о своем собственном сыне. Изможденная, я быстро уснула.

После этого случая я больше не могла заснуть без мастурбации с мыслями о Дэвиде. Я не могла перестать думать о моем сыне ни на секунду. Что бы я ни начинала делать, Дэвид появлялся у меня в голове. Была ли это любовь? Влюбилась ли я в своего собственного сына?

Конечно, да. Но это была не просто любовь. Это была страсть, желание. Я всегда считала себя холодной женщиной, но на самом деле просто ни один мужчина не пробуждал эти чувства внутри меня… до этого момента.

Это желание заставляло меня читать порножурналы и смотреть порнофильмы, несмотря на огромный стыд. Но у меня было желание узнать все о сексе — о том занятии, которого я всегда избегала. Я хотела узнать все об удовольствии и о том, как ублажать мужчину.

Я тратила то время, когда Дэвид был в школе, чтобы читать и смотреть их. Так я узнала тысячи способов заняться сексом с мужчиной. Это можно было делать не только в мою киску, но также в ротик или попку. Все это было для меня новым и зачаровывало меня, не говоря уже о желании попробовать на практике.

Журналы, которые привлекли мой наибольший интерес, содержали истории. Особенно те истории, где рассказывалось о любви между членами семьи, большинство из которых были описывали любовь между матерью и сыном. Эти истории приводили меня в наибольшее возбуждение и заставили меня принять аморальное решение: совратить своего сына

Я стала носить дома все более откровенную одежду безо всякого стеснения. Была весна, становилось теплее, и это было моим оправданием. Я проводила почти целый день в бикини.

Временами я пыталась обнять и поцеловать его, погладить свое тело у него на виду. Бросала ему более… интимные… взгляды.

По первости Дэвид пытался избегать этого. Он краснел, начинал потеть, а на его штанах вздувался бугор.

Самый лучший момент был, когда мы были в гостиной и смотрели кино. Я расслабилась и положила свою голову ему на колени. Он мог видеть каждый изгиб моего тела, но моя грудь особенно привлекла его внимание.

Следующие недели были особенно трудными и длинными. Я надевала все более вызывающую одежду, в то время как мое влечение к сыну только росло. В конце весны у Дэвида закончился учебный год, и вот уже две недели мы проводили целые дни вдвоем друг перед другом.

Я больше не могла подавлять свои чувства и желания. Я должна была знать, смотрел ли он на меня как на маму или как на женщину. Час истины приближался.

В начале летних каникул за завтраком я предложила Дэвиду провести день в бассейне. Он любил плавать и потому не отказался. В бассейне после переодевания в плавки он немедленно направился в воду.

Я смотрела, как он плавает и выжидала подходящий момент, чтобы запустить план, который я придумала, в действие. Дэвид был довольным, плавая вперед и назад. Каждый раз, подплывая к моей стороне, где я лежала на шезлонге, он смотрел из воды на мое тело.

Я делала вид, что была в своих мыслях и не замечала его взгляды. Я наслаждалась каждой секундой того, как он желал мое тело.

Когда он сделал очередной круг по бассейну, я решила, что пора снять верх купальника. Мне было любопытно увидеть его реакцию. Я никогда не была топлес, поэтому ожидала, что он удивится, увидев мою грудь на свежем воздухе, как я бы хотела.

— Ай, мама, что ты делаешь?
— Что ты имеешь в виду, Дэвид?
— Где твой лифчик? Ты никогда…
— А, это… Хорошо, я сняла его, чтобы у меня не осталось полос при загаре. Я не люблю, когда часть моей кожи остается белой из-за купального костюма. Подойди сейчас ко мне. Мне нужно нанести солнцезащитный крем на спину.

Дэвид смущенно посмотрел. Я была уверена, что он не знал, что ему делать. Я развернулась, так как не хотела быть слишком открытой ему, и чтобы ему было удобно наносить крем.

— Давай, Дэвид. Крем сам себя не намажет.

Он сел позади меня, набрал в руку немного крема и стал осторожно размазывать его по моей коже. Его руки тряслись, и я могла чувствовать его быстрый пульс. Некоторое время я просто наслаждалась массажем, который делал мне мой любимый мальчик.

Когда Дэвид почти закончил делать мне массаж с нанесением крема…

— Дэвид, та девушка, которая была у нас, учится с тобой… Это твоя девушка?
— Моя девушка? У меня нет девушки, мам. Это просто моя одноклассница, ничего больше.
— А какие девушки тогда тебе нравятся?
— Я не знаю, мам… Те девушки, которых я знаю только и делают, что болтают о знаменитостях и о музыке, которую любят слушать. Это меня не интересует. Мне кажется, это должна быть такая девушка, с какой можно поговорить обо всем, а не только о всякой фигне. Я бы хотел кого-то вроде тебя, мама.
— А внешне? Тебе нравятся блондинки или брюнетки? Высокие или низкие?
— Эм… Это какой-то допрос, мама. Стройные брюнетки с хорошими формами.

…Я завела руки за спину, взяла его за руки и положила их себе прямо на мои твёрдые соски.

— Ты говоришь, тебе нравятся такие формы, Дэвид?
— Мама…
— Т-с-с-с… Не бойся, милый… Скажи мне… Скажи мне правду, Дэвид, ты любишь меня?
— Что за вопрос! Конечно, я люблю тебя!
— А если бы я не была твоей матерью, ты бы все равно меня любил?
— М-мам…
— Дэвид, не бойся. Скажи, что ты чувствуешь. Честно. Мы всегда могли говорить о чем угодно. Давай сейчас будем так же.
— Давай… Мне трудно говорить с тобой об этом… Но… Если бы ты не мыла моей матерью, я бы сделал все, чтобы ты была со мной. Это и есть правда.
— Серьезно? Ты действительно хочешь быть со старой женщиной вроде меня?
— Старой? Ты недооцениваешь себя, мама. Посмотри на себя: ты восхитительная, умная, красивая и веселая… Тебя можно принять за мою сестру. Нет ни одного мужчины, который не хотел бы заполучить тебя.Нужно иметь каменное сердце, чтобы не желать такую женщину как ты.
— Ты реально думаешь это обо мне, Дэвид? Нельзя об этом шутить.
— Клянусь, мам. Почему ты задаешь мне такие вопросы?

Секунду я колебалась, стоило ли мне сказать ему или нет, но это был тот самый момент истины. Момент, чтобы признаться в своих чувствах и узнать его. Я закрыла глаза и ответила, боясь его реакции:

— Потому что, милый Дэвид… Я влюбилась… Влюбилась в тебя… Я знаю, что я твоя мать, а ты мой сын, но я не могу просто взять и отказаться от своих чувств. Мы всегда были честны друг с другом, и я хочу, чтобы ты знал правду обо мне. Я полюбила тебя, Дэвид, так, как никогда никого не любила до этого. Если бы только на мгновение ты мог забыть, что я твоя мать… Просто ты и я… Я копалась в своих чувствах очень много времени и абсолютно уверена, что люблю тебя не только как сына, но и как мужчину, которым ты стал. Но я знаю, что отношения между мужчиной и женщиной могут быть очень… сложными. Если ты не хочешь ничего со мной… Если я извращенка или сошла с ума… Я понимаю… Пожалуйста, не ненавидь меня…
— М-мам… Я никогда бы не смог тебя ненавидеть… Я тоже люблю тебя… Мне никогда не хватило бы смелости сказать тебе, но сейчас, когда ты призналась мне… Я не могу больше скрывать свои чувства к тебе. Я могу думать только о тебе, о твоей улыбке, о твоих губах, о твоей красоте, о том, как мне хорошо с тобой, и что я хочу заботиться о тебе. Много раз я молился, чтобы ты чувствовала то же ко мне… Веря, что это была невозможная любовь. Думая, что ты назовешь меня больным. Может ли нормальный сын влюбиться в свою маму? Слава Богу… Сегодня самый счастливый день в моей жизни, мама. Слава Богу, что ты решилась сделать первый шаг, потому что я бы сам никогда не посмел сделать его.

Я не позволила ему закончить. Я подалась вперед и поцеловала его. Это был чудесный, невероятный поцелуй. Я покрылась мурашками по всему телу и дрожала от желания.

Я всего один раз целовалась до этого. Это было с моим одноклассником, от которого я забеременела. Тогда мы просто соединились губами и обменялись слюной. Ничего подобного я тогда не чувствовала. Это был настоящий поцелуй — не позволяющий устоять на ногах и затуманивающий разум… Поцелуй как в кино. Я словно взлетела и на мгновение оказалась в раю.

— Дэвид, пожалуйста, не называй меня больше мамой… Не сегодня… Называй меня просто Дженни… Забудь, что я твоя мать и представь меня женщиной, которую ты любишь и жаждешь всем своим сердцем.
— Дженни… Я так счастлив слышать это.

Я почувствовала себя совершенно счастливой. Такой счастливой, что не смогла сдержать слез. В первый раз я узнала, как это — любить другого человека. В первый раз я испытала желание быть с мужчиной. И в первый раз я почувствовала свое предназначение в жизни.

— Идем со мной, мой любимый. Сегодня я вся твоя. Я хочу, чтобы ты любим меня как всегда об этом мечтал. Заставь меня почувствовать себя женщиной.

Я взяла его за руку, и мы пошли домой, прямиком в мою спальню. Наши руки сцепились вместе как у пары влюбленных… Пары, которой мы были.

Короткий путь в спальню показался вечностью. Мы обнялись и поцеловались. Меня сводили с ума его руки, двигавшиеся по всему моему телу, его язык вился вокруг моего, а его возбужденное сердце билось прямо у моей груди… Я никогда раньше не испытывала желания мужского проникновения, никогда. До того, как я влюбилась в Дэвида, секс казался мне чем-то отталкивающим и пугающим. Теперь же все мое тело ныло и требовало Дэвида, моего сына, внутри себя.

Когда мы добрались до края кровати, я стала с себя купальник и цепочку, а солнечные очки бросила на пол. Я опустилась на колени перед Дэвидом и спустила с него шорты. Я была заворожена видом его прекрасной эрекции в нескольких сантиметрах от моего лица.

— О, Дэвид… Это просто невероятно!

Его запах… Этот чарующий мужской запах! Это было неизбежно — я взяла рукой ствол его члена. Я стала двигать ей вверх и вниз, медленно своими пальцами по его твердому стержню, околдованная каждым его сантиметром, как будто делала это в последний раз. Я не могла отвести взгляд от члена своего сына.

Не думая ни о чем, повинуясь инстинкту, я взяла головку члена в рот. Облизнула ее и попробовала на вкус. Что за чудесный, великолепный вкус! Я словно пробовала кулинарный шедевр. Это был взрыв различных новых и притягательных запахов. Дэвид не мог двинуться, не мог сказать ни слова, и только стонал от удовольствия.

— Любимый мой… Я люблю твой вкус… Вкус твоего члена… Я могу сосать его часами… Вечно…

Я не знаю, сколько времени делала это, но тогда я наслаждалась каждой секундой. Это был мой первый раз, когда я брала член в свой рот, и я готова была взорваться от возбуждения, сося его.

Я использовала свой рот, свои губы и свое горло… Я дрочила его член и одновременно пыталась заглотить на всю длину, насколько хватало моего горла… Я просто не могла прекратить сосать. Я наслаждалась им так сильно, как только могла, а моя киска горела огнем. Мне было необходимо почувствовать его внутри.

— Ах… Дженни… Я люблю то, что ты делаешь. Я люблю тебя, Дженни… Люблю тебя!
— И я тебя люблю… Мой любимый…

Я вынула член изо рта, но продолжила дрочить его. Мне было так трудно его отпустить. Наконец, я собралась с силами, поднялась с пола и села на кровать.

— Иди ко мне, Дэвид… Ты так мне нужен, любимый… Сейчас мы воплотим наши мечты… Прямо сейчас… Я хочу тебя внутрь. Я хочу, чтобы ты вернулся в то место, откуда родился на свет, любимый…

Мой сын лег на кровать рядом со мной и принялся меня целовать. Начав с губ, он двигался вниз к моей груди, пока его руки гладили каждый сантиметр моей кожи. Он сосал мои соски, и удовольствие разливалось поталкивать телу. Я не могла ему сопротивляться.

Из моего рта вырвались грязные слова, которые я никогда раньше не произносила, но эти слова были такими возбуждающими:

— Ах… Пожалуйста, Дэвид… Ты сейчас мне так нужен внутри… Трахни меня, я сейчас взорвусь. Трахни меня своим членом — он сводит меня с ума…
— Дженни… Я люблю тебя, Дженни. Я хочу всегда любить тебя. Сегодня лучший день в моей жизни, Дженни… Сегодня воплотились все мои фантазии, любимая…
— Дэвид, любимый, будь со мной нежным… Потому что никто не трахал меня с тех пор, как ты родился.
— Не волнуйся, Дженни, я буду нежным.

Я могла чувствовать, как его член трется о мою киску, а затем ощутила его проникновение — медленное и аккуратное.

— Ах… С тобой я как в раю, Дженни…

По телу распространилась боль, которая заставила напрячься каждый мой мускул. Это был второй раз в моей жизни, когда я была с мужчиной, после многолетнего воздержания. Как можно было избежать боли?

Но это не имело значения. Я хотела заняться любовью с Дэвидом, и никакая боль не могла меня остановить.

— Дженни, с тобой все хорошо? Мне прекратить? Кажется, тебе больно. Я сейчас вытащу.
— Нет! Нет… Ах… Любимый, продолжай… Я хочу тебя… Не волнуйся, ты все делаешь правильно… Я люблю тебя, Дэвид…

Наконец, он вошел в меня до конца, и я почувствовала его член у самой матки.

— Дэвид… Ты вошел в меня… Трахай меня сильнее, не бойся… Не волнуйся за меня…

Не обращая внимания на мои слова, он начал двигаться очень медленно, конечно, чтобы не делать мне больно.

— Ах… Продолжай это со мной, любимый…
— Тебе нравится, Дженни? Я делаю тебе хорошо?
— Да! Да-а-а! Не останавливайся, любимый, это чудесно!

Боль исчезла вскоре, как он начал двигаться. Наверное, моей киске просто надо было немного растянуться. А то, что она насквозь промокла, только помогало этому.

Как только моя киска немного растянулась, волна удовольствия разлилась по моему телу. Каждым своим движением член Дэвида усиливал удовольствие и снимал боль. Он начал наращивать темп, и это приносило все больше наслаждения. Мои бедра стали двигаться в одном темпе с Дэвидом, раз за разом усиливая проникновение.

Дэвид двигался все сильнее, его движения становились грубее, а мои стоны сменились криком от удовольствия:

— Да! Да! Трахай меня, трахай меня, любимый! Трахай меня, трахай меня сильнее! Моя киска сейчас лопнет!

Я чувствовала, как напрягся каждый мой мускул, как жар охватил все мое тело, и взрыв удовольствия снова заставил меня кричать грязные слова:

— Блядь, я сейчас кончу! Я кончаю! Кончаю! А-а-а!

Я кончила, и мое тело рухнулось на кровать и полностью расслабилось. Никогда до этого я не чувствовала ничего подобного. Секс был потрясающим, концентрированным удовольствием. Мастурбация — ничто по сравнению с ощущениями от Дэвида внутри меня. Это было, как будто я вечно страдала от жажды, а Дэвид открыл мне свой источник.

— Ах… О, Дэвид… Я люблю тебя…

Дэвид ещё не кончил и двигался во мне со все большим напором. Я выдохлась, выбилась из сил от оргазма, но Дэвид все еще источал свою энергию. Дэвид продолжал двигаться во мне с бешеным напором, и это приносило мне все больше удовольствия, пока…

— О, Боже! Я сейчас кончу! Я сейчас снова кончу! А-а-а!

Второй оргазм был даже сильнее первого. Я сошла с ума. Я умоляла Дэвида:

— Пожалуйста, кончи уже, Дэвид… Я умру от удовольствия, если ты сейчас не кончишь…
— Дженни… Ах… Ты хочешь, чтобы я вынул?
— Нет! Я хочу, чтобы ты кончил прямо в меня!
— Н-но…
— Не волнуйся, любимый… Просто залей в меня…
— Я не могу больше! А-а-а!

И он начал извергаться внутрь меня. Я чувствовала, как его сперма заполняет меня до краев, и как она выливается из меня. Это приносило мне дополнительное удовольствие.

Дэвид, утомленный после своего оргазма, распластался сверху меня. Долгое время мы лежали в объятиях, пока наконец не отдышались. Я была счастлива и внезапно осознала, что так счастлива не была никогда в жизни. И когда Дэвид смог прийти в себя, он лег рядом на кровать, не отрывая от меня взгляда и рук.

— Как нам теперь быть, Дженни?
— Что ты имеешь в виду, Дэвид?
— Я выпустил свою сперму внутрь тебя. Я мог сделать тебя беременной.
— Нет, это невозможно, любимый. Когда я родила тебя, я была очень юной, и моя матка сильно пострадала. Я больше не могу иметь детей. Никогда не надевай со мной презервативы. Мы можем заниматься этим когда угодно безо всякого страха.
— Дженни, я так счастлив быть с тобой вместе. Я клянусь, что до конца жизни никогда тебе не изменю. Ты — моя богиня… Для меня больше не существует ни одной женщины кроме тебя, моя единственная.
— И ты теперь мой мужчина, любимый. Я чувствую то же самое. Я полностью влюблена в тебя. Единственная вещь, которая меня огорчает, это что мы не можем пожениться. Но это неважно: ты — мой мужчина, а я — твоя женщина. Нам не нужно доказывать это каким-то документом.

Спустя несколько мгновений мы уснули рядом друг с другом — так, как мы всегда должны были спать с этого дня… Как любящая пара, которой мы стали.

Наутро я проснулась рядом с Дэвидом. Было очень рано, и он еще спал. Мне пришла в голову отличная идея как его разбудить. Я пролезла между его ног, взяла в рот его член и стала делать минет. Я уже успела соскучиться по его вкусу, который так полюбила. Но в этот раз я хотела узнать, каково это будет, когда он заполнит весь мой рот спермой.

Я нужно лизнула его головку и обратила внимание на что-то необычное. Это был не тот же вкус, что и в прошлый раз. Должно быть, его сперма смешалась с моей смазкой. Но это было неважно. Запах моей киски, смешавшийся со вкусом его члена не был неприятным. Наоборот, он меня очень возбуждал. Снова и снова я и исступлении сосала его член, и это заводило меня все сильнее.

Дэвид не двигался, издавая лишь случайные стоны. Некоторое время спустя, его член задергался и начал извергать сперму. Напрасно я пыталась проглотить ее всю — это было невозможно. Часть ее размазалась по моим губам и лицу.

Этот вкус был восхитителен — смесь сладкого и жгучего. Я могла бы выпить ведро этого молока, и все равно мне бы его не хватило. С этого момента я не могла упустить возможность отведать его сперму, и она вся была моей.

После этого я собрала остатки спермы вокруг рта с помощью пальцев и облизала их дочиста. Дэвид открыл глаза. Он проснулся и посмотрел на меня.

— Мама, тебе понравилась моя сперма? Мне было приятно кончить тебе в ротик.
— Да, любимый, очень понравилась. Но, пожалуйста, зови меня Дженни.
— Хорошо, если ты хочешь, я буду звать тебя Дженни. Даже если я сам хочу называть тебя мамой.
— Тебе нравится называть меня мамой, даже когда мы занимаемся любовью?
— Да, почему нельзя? Ты же моя мама. И одна из вещей, которая меня сексуально возбуждает — это тот факт, что я занимаюсь сексом со своей мамой.
— Но, Дэвид, тебе разве не кажется странным называть меня мамой, когда мы занимаемся сексом?
— Нет, совсем не кажется.
— Смотри, мам. Сколько я себя помню, я всегда любил тебя. Даже тогда, когда я был маленьким мальчиком и мечтал жениться на тебе, на моей собственной маме. Я никогда не говорил тебе об этом, потому что никогда не знал, что кто-то может влюбиться в свою маму. Я думал, что мои чувства к тебе — признак психической болезни. Но со временем я смирился с ними. Ты — моя мама, и я люблю тебя одновременно как сын и как мужчина. Теперь, когда мы вместе, нам не надо вести себя, как будто мы перестали быть мамой и сыном. Ты — моя мама, и это — навсегда. Почему я должен называть тебя Дженни?

Я не могла ничего ответить. Дэвид был прав. Наша любовь была запретной, равно как был запретным и наш секс. Мы любили друг друга всеми нашими сердцами и не могли противиться этому. Я чувствовала себя с ним единым целым. Я не могла представить себе жизнь без моего сына, а теперь еще — ни без нашей любви, ни без нашего секса.

Зачем притворяться? Зачем ему называть меня Дженни, если он всегда называл меня мамой? Скрыть наши отношения от всего мира было бы логично, если мы не хотели общественного осуждения. Плюс я могла бы оказаться за решеткой*.

Мы бы только обманывали себя за стенами нашего дома. Для всего остального мира то, что мы делали, было табу…

— Ты абсолютно прав, Дэвид. С этого момента мы можешь называть меня как тебе нравится, любимый. Я бы хотела, чтобы ты звал меня Дженни, когда мы наедине, но в этом нет смысла. Но, Дэвид, я хочу тебе кое в чем признаться…

Дэвид приподнялся на кровати, а я продолжила:

— Все оказалось выше моих ожиданий. Но когда я решилась открыть тебе свои чувства, я боялась. Я думала, что ты не осознавал моего желания быть с тобой парой. Ты понимаешь, что я хочу сказать, сынок?
— Да, мам, я понимаю. Послушай, единственное, о чем я думал, это отношения с тобой, мама. Но мы не можем ходить по улице как пара, целоваться на заднем ряду в кино, или пойти на дискотеку как парень с девушкой… Потому что, при всем этом, ты — моя мама, и кто-нибудь может узнать нас. Меня не заботит ничего из перечисленного, мама. Я люблю тебя и буду любить всегда, но нам придется ждать, когда мы окажемся вдвоем, чтобы показать друг другу свою любовь.
— И ты, любимый, ты знаешь, как много возможностей ты теряешь… Ради меня? Сынок, я хотела тебя с самого твоего рождения, но сейчас хочу еще больше. Любимый, не воспринимай ничего как должное. Впереди долгая жизнь, однажды наступит день, когда мы сможем жить открыто как пара. Я молюсь, чтобы этот день скорее настал.

Конец 1-й части

Автор: Malus

* В большинстве штатов США, где происходит действие рассказа, инцест уголовно наказуем. Запрет инцеста при легальности и даже одобрении ЛГБТК+ в США — тема отдельной дискуссии. Прим. YourEx.

[Maxim.Tozky]

с английскими именами не зашло

[YourEx]

с английскими именами не зашло

Ну, во-первых, это вкусовщина. Хотя если читатели массово хотят, можно и поменять.

Во-вторых, если менять имена на русские или какие-то еще, то надо и сюжет адаптировать к соответствующим реалиям, чтобы, например, 16-летние парни не ездили на собственных машинах.

PS
У этого рассказа я заканчиваю 2-ю часть и менять имена и стиль не буду.

PPS
В американских рассказах часто присутствует специфическая американская религиозность. Она же никому тут не нужна, и ее можно вычищать? Или переводить для аутентичной атмосферы?

[YourEx]

Влюбленные мама и сын

Часть 2

Мы приняли душ и спустились по лестнице завтракать, даже не одеваясь. По пути мы разговаривали.

— Что ты думаешь о том, что произошло между нами этой ночью? Был ли секс со мной таким, как ты его себе представлял?
— Это было невероятно, мама. Я пытался представлять, раз за разом, как я мог бы спать с тобой как с женщиной, но это превзошло все мои ожидания!
— Т-так… Ты говорил, что это был твой первый раз сегодня ночью, сынок?
— Да. Это тебя удивило? Ты думала, что у меня уже был опыт?
— Ладно… По правде, я не думала, что ты еще девственник, сынок. На самом деле я думала, что у тебя было немало девушек, особенно после всего, что ты заставил меня почувствовать. Вот причина, почему я удивлена, потому что я никогда бы не подумала, что молодой парень безо всякого опыта свел меня с ума чистым удовольствием. Никогда у меня не было никого, кто дал бы мне это почувствовать. Поэтому я хочу признаться тебе… Дорогой… Правда в том… Ладно… Я спала только с одним мужчиной один раз во всей жизни. И это тот раз, когда я забеременела.
— Да ладно, мам. Никто бы никогда в это не поверил. Ты так прекрасна, что за тобой должны ходить толпы ухажеров. Не думай, что я поверю, что у тебя был всего лишь один мужчина до меня. Я хочу, чтобы это было правдой, потому что мне лестно быть первым мужчиной, с которым тебе было хорошо. Но я не хочу, чтобы ты меня обманывала. Это нормально, что у тебя были любовники.
— Нет, я тебя не обманываю! Я говорю тебе чистую правду! У меня был только один мужчина, и я спала с ним только один раз. И только поэтому я забеременела тобой. И это было совершенно неприятно. Очень больно… После моего первого раза я ничего не хотела знать о сексе, а без секса не построить отношений. Конечно, мной интересовались мужчины, но я ни в кого не влюблялась, и ни с кем не спала. Единственный мужчина, которого я полюбила, и с которым у меня был чувственный секс… Это ты, милый! Но мне приятно знать, что я у тебя первая. Я не могу отдать тебе свою девственность, но, по крайней мере, ты отдал свою мне.

Теперь была очередь Дэвида удивляться. Некоторое время он сидел молча. Затем он посмотрел на меня и сказал:

— Это… Невероятно… Но ты не вполне права. Есть способ, как мне лишить тебя девственности, мама. Если ты хочешь знать, конечно.
— Что ты пытаешься мне сказать, любимый?
— Я думаю, это очевидно, мама. Хм… Сколько членов было у тебя во рту до моего?
— Ни одного, милый. Я уже говорила тебе, что у меня до тебя был всего один мужчина, и у нас не было с ним орального секса. Я даже не знала, что это такое.
— Я полагаю, анального секса у тебя тоже не было, правильно?
— Конечно, нет! К чему ты клонишь, сынок?
— Это нетрудно понять, мам. Ты, очевидно, не можешь отдать мне девственность своей киски. Но если ты думаешь, что когда я кончились твой ротик, куда никто никогда раньше не кончал, то это — своего рода лишение девственности… В этом случае можно сказать, что я лишил девственности твой ротик. И если ты хочешь, я могу лишить девственности твою попку. Это не будет, как твой первый раз, когда ты лишилась девственности, но я уверен, что будет похоже.

Интересное предложение… Мне нравилась идея, что я могу отдать своему сыну то, где у меня никого не было раньше: мою попку. Но я читала в порножурналах, что первый раз в попку — очень больно, намного больнее, чем первый раз в киску. И это меня совершенно не привлекало.

— Сынок, я… Это не значит, что мне не нравится твоя идея, но мне может быть очень больно. Дай мне подумать пару дней, и мы вернемся к этому, хорошо?
— Соглашусь с тобой, что бы ты не решила, мама. Этот разговор о сексе меня очень завел. Не хочешь ли?
— Ты хочешь еще? Ты не насытился мной, любимый? Иди скорее к мамочке, и мы займемся этим в той позе, в которой ты хочешь.

Дэвид захотел это прямо здесь на кухне. Он быстро очистил стол и сказал мне сесть на него. Меня не надо было упрашивать дважды.

— Вот так, мам, в этой позе! Я хочу оттрахать тебя по полной!
— Следи за своим языком, молодой человек! Ты очень легко бросаешься такими плохими словами, и я не хочу, чтобы ты употреблял их. Я ясно выразилась?
— Но, мам… Вчера ты кричала, чтобы я оттрахал тебя своим членом. Я думал, тебе нравятся такие слова.

Действительно, вчера я в порыве страсти кричала слова, которые были отвратительны. И я помнила, как сильно мне понравилось их употреблять.

— Пожалуй, если тебя так возбуждают эти слова, то хорошо. Но только, когда мы занимаемся сексом. Я не хочу, чтобы ты произносил их в обычной жизни. Договорились?
— Конечно, мам, я не буду.

И он взял меня прямо там. Мы трахались и кричали самые грязные слова. Каждый наш секс был лучше предыдущего, и он просто заставлял меня чувствовать все большее удовольствие, которому не было конца. Чем более грязные слова он говорил, чем более возбужденной я становилась, чем большее удовольствие я получала, тем сильнее были мои оргазмы… И я просила еще.

Я, женщина, которая всегда была очень воспитанной и скромной, изменилась. Я полюбила ругательства во время секса и грубый секс. Я не знаю, почему, но это не повредило нашей любви. Ровно наоборот. Мы целовались и обнимались еще больше.

Следующие дни мы трахались как животные. Любое место дома или в саду подходило нам для этого. Это просто прекрасно жить в уединении, ведь никто не потревожит тебя, никто даже не будет знать, что на самом деле происходит.

Дэвид больше не упоминал анальный секс, но я знала, что он продолжает думать о нем. Он часто трогал меня сзади и притом — мою заднюю дырочку. Мысль о том, чтобы осчастливить его, подарив свою анальную девственность, все крепла. Наконец, однажды утром, когда я делала ему минет в душе, я спросила:

— М-м-м… Дэвид, любимый… Я хочу, чтобы ты взял меня сзади. Я хочу отдать тебе все свое тело. Я хочу быть полностью твоей… Я хочу, чтобы ты трахнул меня в попку… Я хочу отдать тебе свою анальную девственность… Я хочу дать тебе что-то, что никто никогда тебе не давал, любимый…

Мы закончили наше занятие, я взяла его за руку, и мы отправились в гостиную. Я хотела прояснить одну вещь до того, как мы бы начали.

— Любимый, я хочу, чтобы ты сделал со мной то, чего ты так долго ждешь. Ты должен быть очень нежным. Это будет такой особенный случай, и я хочу, чтобы у меня остались приятные воспоминания. Я хочу наслаждаться им, любимый.
— Не волнуйся, мам. Я люблю тебя и сделать тебе больно — последнее, что я бы хотел. Я буду таким нежным с тобой, что ты захочешь это снова.

Мы отодвинули столик, я встала на четвереньки на ковер, а мой сын пристроился на коленях сзади меня. Он принес лосьон для тела из ванной. Он набрал немного в руку, нежно его нанес и сделал мне замечательный массаж.

— Тебе нравится, мам?
— О… Да, Дэвид… Я люблю это… М-м-м…

Вскоре я почувствовала, как палец медленно проникает в мою заднюю дырочку. Я не чувствовала никакой боли, лосьон был хорошей смазкой, и палец скользил легко. Я не понимала, сколько это продолжалось. Моя попка понемногу растягивалась, позволяя его пальцу входить все глубже и глубже. После первого пальца вошел второй, за ним последовал третий. Я не чувствовала вообще никакой боли, только удовольствие.

— Тебе больно, мам?
— Нет… Ах… Ты так хорошо делаешь, любимый… Не останавливайся…

Я не могла больше ждать.

— Дэвид… Пожалуйста… Я хочу тебя внутрь прямо сейчас… Я очень возбуждена…
— Хорошо, мам, я готов…

Я почувствовала, как мой сын приставил свой член к моей задней дырочке. Он надавил довольно сильно, что даже лосьон и массаж не помогли достаточно растянуть мою попку. Это не было удивительно, ведь у моего сына был большой член. Моя попка медленно поддалась, и его член начал входить в меня. В этот момент пришла боль. В этом не было вины Дэвида — он был максимально нежным. Мое тело дрожало, и каждый мускул был напряжен.

— Хочешь, чтобы я прекратил, мам?
— Уф… Нет, дорогой… Я хочу, чтобы ты продолжал. Не волнуйся о своей маме, ты все делаешь замечательно, сынок…

Наконец головка члена оказалась полностью внутри меня. Мне надо было собраться и не кричать от боли. Дэвид остановился, так как увидел, что мне больно. Но я хотела его внутрь до конца. История повторилась. Это было как в первый раз, когда мы занялись любовью, но теперь в другую дырочку.

— Пожалуйста, сынок. Я хочу его целиком… Не волнуйся, я в порядке. Просто засунь его до конца…

Наибольшая боль прошла, и вскоре, финальным движением, он смог засунуть свой член в меня до упора. Я не смогла больше сдерживать крик. Я пыталась, но просто не смогла. И изнутри меня вырвались накопившиеся эмоции:

— Да! Наконец я твоя, вся твоя! Любимый! Сейчас… Милый… Давай, начинай двигаться в моей попке… Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в нее.

И он начал. Его член стал медленно двигаться в моей попке вперед и назад. Это было больно… Очень. Но мне это было не важно. Мой сын трахал меня в попку, и он был первым, кто делал это. Ощущения были неописуемыми. И вот…

— Мама… Ах… Давай рукой…
— Что ты хочешь сказать, сынок?
— Поласкай свой клитор пальцами… Ах… Так ты снимешь боль…

И я сделала это. Часть лосьона стекла с моей попки вниз на мою киску. Двумя пальцами я стала ласкать свой клитор, мокрый от лосьона. Понемногу моя задняя дырочка стала растягиваться, и боль отступила, оставив растущее наслаждение от проникновения члена моего сына и моих пальцев, неистово муссирующих клитор.

— Ах… Мама… Я люблю твою попку…
— Ах… Да, да… я люблю это, Дэвид… Ах…

Это было странное чувство. С одной стороны, я чувствовала боль, а с другой стороны, я чувствовала наслаждение, и все — от члена моего сына. В это же время мои пальцы ласкали клитор, заставляя меня стонать от удовольствия.

Но это было не все. Одна часть меня получала новый чудесный опыт удовольствия. Но другая часть меня чувствовала грязь, как будто так могут делать только проститутки.

Это была комбинация чувств, которые я не испытывала раньше… Боль и наслаждение, чистая любовь и извращение… И мне нравился каждый миг этого чувства.

— Давай, милый… Ах… Сильнее трахай мою попку! Трахай свою маму как шлюху! Твоя мама — шлюха! Я буду для тебя кем ты хочешь, любимый… Твоей мамой… Твоей девушкой… Ах… Твоей госпожой, твоей шлюхой, твоей рабыней… Всем кем ты хочешь… Пока ты трахаешь меня в попку!

Я не могла контролировать свои слова. Трах в попку заставил меня почувствовать себя грязной шлюхой, и мне это нравилось. Я открыла грязную, темную сторону своего подсознания, и мне нравилось раскрывать его больше, чем я могла вообразить.

Дэвид без колебаний ускорял темп. Но теперь я почти совсем не чувствовала боль.

— Да, любимый… Ах… Я сейчас умру, умру от удовольствия! О, Дэвид… Я кончаю! Твоя маленькая шлюшка кончает! А-а-а!

Это был мой самый сильный оргазм за все время. Дэвид не проронил ни слова. Он просто долбил мою попку все сильнее и сильнее. Я кончила еще дважды.

— М-мама… Я кончаю! А-а-а!
— Да, да! Кончи своей шлюхе в попку!

Струи горячей спермы заполнили мою попку, и я достигла оргазма еще раз. Дэвид кончил больше, чем когда либо. И ему, и мне было хорошо.

— Ах… Это было невероятно, сынок…

Но в следующую секунду со мной что-то случилось…

— О, черт!
— А, мам?
— Мне срочно надо бежать в туалет!

Лосьон, сперма Дэвида и смазка из моей киски, которая текла во время секса, подействовали на мою прямую кишку как клизма. Я едва успела добежать до туалета. Как только я села на унитаз, я немедленно опорожнила кишечник, и на меня нахлынуло чувство вины.

Я вела себя как подзаборная шалава, когда кричала от того, что Дэвид трахал меня в задницу, а я была его шлюхой. И это было так непохоже на меня. По крайней мере, мне так хотелось думать…

Что я наделала? Я любила Дэвида, но вела себя как грязная шлюха. Я испохабила эту чистую любовь к сыну своим отвратительным поведением… И я не знала почему… Нет, даже хуже: мне это понравилось.

Что Дэвид мог подумать обо мне? О нашей любви? Мне было плохо. Мне хотелось плакать, и я пыталась сдержать слезы.

— Мама! Что случилось?
— Ничего, Дэвид… Я… В порядке…
— Я вижу, что нет, мам. Это моя вина? Я сделал тебе плохо? Я поранил тебя? Пожалуйста, скажи мне…
— Нет, ты не виноват, Дэвид. Это все я. Мне не по себе о того, что я говорила, когда мы делали это. Теперь ты должен думать, что все, что я говорила, — это ложь… Вся наша любовь — одна ложь… Твоя мать — шлюха, которую может трахать кто попало.
— Что за чушь ты говоришь, мам. Почему я должен?
— Потому что я вела себя как шлюха. Уверена, ты меня больше не любишь, ведь я просто блядь… Но я клянусь, что люблю тебя, клянусь. Я не знаю, почему я так вела себя. Прости… Я очень, очень жалею об этом…
— И ты поэтому плачешь?
— Не волнуйся, мам. Я люблю тебя. А что случилось… Да, это нормально. Успокойся…
— Нормально? То, что я сказала, — нормально?!
— Успокойся и послушай меня, мам. Ты просто отдалась своим инстинктам, мама. Это не имеет значения. У каждого есть свои фантазии и тайные желания, это нормально. Ты была очень заведена, и твои желания взяли верх. Иногда мы не знаем о своих желаниях, пока они не проявятся. Неважно, что мы делали или говорили во время секса. Важно — что мы делали после. Важны наши чувства. Я люблю тебя всем своим сердцем и хочу всегда быть с тобой, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Это не может поменяться из за грязных слов во время нашего животного секса, ты знаешь. Плюс мне это нравится. Не знаю почему, но это добавляет остроты. Давай, мам. Расскажи, почему ты это говорила. Думаю, у этого была причина.
— Я не знаю… Наверное… Я не знаю, сынок… Единственное, что я думаю, что многие мужчины изменяют своим женщинам с проститутками. Я не знаю почему, но… Я боюсь, что это случится и у нас… Я хочу быть всем для тебя — твоей госпожой, твоей любимой, даже твоей шлюхой… Я думаю, что тогда ты не прекратишь любить меня, никогда не изменишь мне…
— Мама… Послушай… Я люблю тебя. Мне не нужно никакие шлюхи. Мне не нужна девушка, мне не нужна невеста. Мне нужна ты. Не волнуйся об этом. Мои чувства к тебе не изменились.
— Н-но, Дэвид…
— Тебе не нужно вести себя как ты этого не хочешь. Большинство мужчин снимают проституток, потому что у них нет женщины, либо у них есть такие фантазии и потребности, которые их женщина не может удовлетворить. У меня с тобой есть все. У меня есть женщина, которая любит меня, и которую люблю я. Женщина, с которой я чувствую то, что никогда не чувствовал раньше. Не бойся не делать того, что ты не хочешь.
— Но, Дэвид. Что если я хочу это? Что если меня заводит быть твоей шлюхой во время секса. Что ты подумаешь обо мне?
— Я подумаю, что люблю тебя всем своим сердцем. И что так будет всегда, ведь во время секса мы ведем себя по-другому. Помнишь нашу клятву? Что мы никогда не перестанем показывать друг другу нашу любовь, и что никому никогда не позволим встать между нами. Мы держим нашу клятву. Я не хочу и никогда не буду делить тебя с кем-либо еще, раз ты — моя любовь. И я хочу от тебя того же. Мы будем открывать друг другу свои чувства, даже если вливаемы секса будем принимать другие роли. Так что это все… эротическая ролевая игра. И она никак не связана с нашей любовью.

Я обхватила Дэвида, крепко обняла его и поцеловала. Я любила его сильнее, чем когда-либо.

— Дэвид…
— Да, мам?
— Я люблю тебя больше всего на свете!
— И я люблю тебя, мама!
— То есть, ничего страшного, что я буду твоей шлюхой, когда ты меня будешь трахать?
— Нет, мам, это просто роль. И я уже сказал, что мне нравится эта игра.
— Так что, если мы будем трахаться, ты будешь обращаться со мной как со шлюхой? Я была бы такой…
— Конечно, если ты этого хочешь…
— Какие у тебя фантазии, Дэвид?
— Сейчас моя очередь признаться в своих самых сокровенных желаниях? Ладно, хотя мои фантазии немного так себе… Я бы хотел… Взять тебя прямо в туалете и накончать в рот. Или разбудить тебя утром, трахая в попку. Я не знаю. Мне кажется, я хочу быть немного грубым, трахая тебя. Я был бы очень возбужден, если бы ты сопротивлялась, когда я трахаю тебя, как будто ты этого не хочешь…

Дэвид осекся.

— Я тебя расстроил, мама? Я знаю, ты думала, что я идеальный, но у каждого есть тайные желания… И мое — доминировать над тобой.
— Нет, любимый, ты никогда не расстроишь меня. Если это тебя возбуждает, то мы так и будем делать. Если ты хочешь изнасиловать меня, то я тоже этого хочу, но нам надо уяснить, что это всего лишь игра, и ты никогда не будешь так обращаться с женщиной в реальности. Это — то, что делают шлюхи, да? Подчиняются… Делают, что им говорят… Я — твоя шлюха, любимый, твоя маленькая шлюшка, лично для тебя… Плюс я люблю, когда ты сильно трахаешь меня, так что не сдерживайся, хорошо? Я не стеклянная, ты знаешь. Я не разобьюсь.

Остаток дня мы провели, трахаясь. Дэвид был право, это не влияет на нашу любовь негативно, даже наоборот, это делает ее только сильнее.

Как во всякую ночь после нашего первого сексуального контакта, Дэвид спал со мной на одной кровати. Мы оба был голые из-за летне жары. Но этой ночью, пока я спала…

— Т-с-с… Молчи, моя маленькая шлюшка. Я разорву твою прекрасную маленькую попку пополам!

Боль от его проникновения в мою заднюю дырочку разбудила меня. Но я включилась в игру, изображая, что пытаюсь сопротивляться. Хотя даже если я на самом деле попыталась, я не смогла бы вырваться, ведь Дэвид был намного сильнее меня.

Мой сын напирал мне на попку со всей силой, а в качестве смазки использовал свою слюну. Моя задняя дырочка сжалась, когда его член пытался прорваться в нее, и боль была огромной. Моя попка не была растянутой и потому болела от проникновения. Мне хотелось орать до выворачивания легких, но Дэвид зажимал мой рот.

Когда он вошел до конца, то начал грубо двигаться. Я играла свою роль, пытаясь освободиться, хотя в то же время другой рукой незаметно ласкала свой клитор.

Боль смешалась с удовольствием, пока Дэвид меня насиловал. Если Дэвид подсознательно был очень доминантной личностью, то было очевидно, что я была очень покорной. Я наслаждалась каждым мгновением того, что Девид делал со мной.

— Тебе нравится, шлюха?! Я вижу, что тебе нравится, сучка!

Вскоре я ощутила, как член Дэвида задергался, и он наполнил мою попку своей спермой. В тот же миг я кончила, испытав сильнейший оргазм.

Я была вся мокрая от пота и соков из моей киски, смешанных со спермой Дэвида… Полностью удовлетворенной и счастливой.

Я чувствовала, что меня отымел мой любимый мужчина, беззащитной, покорной его извращенному желанию. Это возбуждало меня больше, чем я могла вообразить. Я была уверена, что я — мазохистка, которая любит быть жестко оттраханной.

— П-прости, мам… Я проснулся со стояком…
— Не надо. Никогда не проси у меня прощения за то, что ты делаешь со мной. Ты — замечательный.

Мы поцеловались, крепко обнялись, как обычно, и вскоре уснули, утомленные грубым сексом.

Шло время, и за два года мы играли разные роли в зависимости от того, где мы были. Вне дома мы вели себя как мама и сын, хотя требовалось немало усилий, чтобы не браться за руки и не смотреть друг другу в глаза, выставляя напоказ нашу любовь. Зато дома мы вели себя как влюбленная пара. И когда мы занимались сексом, мы трахались как животные. Он брал на себя роль моего хозяина, а я — его покорной шлюхи. В одно мгновение поцелуи и объятия могли превратиться в грубый и насильственный секс.

Глубокая любовь между нами не могла измениться за это время, зато могли измениться обстоятельства. Неожиданно у меня зазвонил телефон…

Как я уже говорила, прошло много времени с тех пор, как я последний раз общалась с родителями. И вот на другом конце телефонной линии полицейский мне сказал, что они были пассажирами разбившегося самолета.

Им нужно было провести тесты ДНК для опознания, потому что тела были очень повреждены. И через пару дней все подтвердилось.

Между нами никогда ничего не было, но я не желала ничего плохого своим родителям. Их как будто никогда и не было. Но теперь я жалела, что не общалась с ними и не пыталась преодолеть дистанцию между нами. Сейчас было уже слишком поздно.

Как я уже сказала, наша жизнь, которую мы выстроили с Дэвидом, полностью изменилась после этих ужасных новостей… В лучшую сторону.

У моих ролителей не было родственников кроме меня, поэтому я получила все их наследство, которого было немало. Теперь до конца жизни нам не нужно было думать о деньгах.

Теперь у нас было самое важное — независимость. Так что мы обсудили наше будущее с Дэвидом, и пришли к одной и той же мысли. Мы решили начать нашу жизнь заново и переехать туда, где нас никто не знает.

И я, и Дэвид мечтали о свадьбе. Конечно, это было невозможно, ведь закон запрещает подобные отношения между родственниками. Но в новом месте, в новом доме, с новыми друзьями и без малейшей связи с нашим прошлым… Мы решили изображать супругов.

Мы купили кольца и провели маленькую частную церемонию, будто бы это была наша свадьба. Чудесную маленькую церемонию только для нас двоих. И самой запоминающейся была наша «первая брачная ночь»… С тех пор наши роли поменялись — в нашем новом доме, в нашем новом городе и в нашей новой совместной жизни. Теперь нам не надо было больше скрывать свою любовь. Никто даже не подозревал, что мы были мамой и сыном, и никто не знал о нашем прошлом.

Мы ходили, держась за руки, целовались в кино, обнимались во время танцев… Мы наконец могли делать все, что делают друг с другом влюбленные, ведь окружающие думали, что мы обычная пара. Счастливая влюбленная пара. Но наедине во время секса мы никогда не забывали, что мы мама и сын.

— Ах… Любимая… Я схожу с ума от наслаждения!
— Да! Трахай свою мамочку как шлюху! Трахай меня куда хочешь, любимый… Ах…

Вот такая наша история. Мы прошли большой путь, и сильно изменились. Я была женщиной безо всякого представления о любви, ненавидящей даже упоминание о сексе. Теперь я — возлюбленная моего сына, любящая грязный и грубый секс с ним. И он наслаждается своей мамой, свое «женой», свое госпожой и своей грязной шлюхой — мной.

Более десяти лет прошло с момента, когда мы признались друг другу в любви, и мы продолжаем любить друг друга все сильнее. Мы счастливы вместе и не хотим ничего другого.

Автор: Malus

[Maxim.Tozky]

Ну, во-первых, это вкусовщина. Хотя если читатели массово хотят, можно и поменять.

вкусовщина да. но здесь и так много рассказов, оторванных от реальности, в которые слабо верится. в американском исполнении это еще более фантастично воспринимается

[YourEx]

Maxim.Tozky, какими, по-вашему, должны быть сеттинг и сюжетная линия? Должны ли герои быть секс-куклами или раскрываться личностно и выстраивать отношения друг с другом?

Кроме того, нереалистичность и экзотичность — разные вещи. Первая связана с плохой работой автора, а вторая — с опытом читателя.

[Maxim.Tozky]

какими, по-вашему, должны быть сеттинг и сюжетная линия? Должны ли герои быть секс-куклами или раскрываться личностно и выстраивать отношения друг с другом?

лично мне интересен реальный опыт от первого лица в наших реалиях. чтобы можно было пропустить его через себя. но тут, как раз, на вскус и цвет у всех фломастеры разные